Сегодня становится особенно актуальной тема экономного строительства и эффективной эксплуатации современной ИТ-инфраструктуры. Ее мы и предложили для обсуждения на очередном круглом столе Intelligent Enterprise, который прошел в последний рабочий день жаркой весны — 29 мая 2015 г.

Камилл Ахметов (Intelligent Enter­prise): Сегодня нас интересует тема создания, поддержки, модернизации ИТ­-инфраструктуры в условиях, когда на рынке есть отчетливые финансовые трудности, клиенты вынуждены экономить, а ИТ­отрасль при этом находится под неявной и непонятной угрозой импортозамещения, о котором никто не знает, будет ли оно, и если будет, то каким. Обсуждение начнет Ильдар Абульханов из компании «Инфосистемы Джет».

Ильдар Абульханов («Инфосисте­мы Джет»): Для одних импортозамещение — это уход от традиционных западных вендоров в сторону Азии, южнокорейских и китайских производителей. Другие понимают его буквально, как уход от зарубежных поставщиков.

Отечественный бизнес и госпредприятия интересуются продуктами азиатских компаний. В прошлом году и в начале нынешнего мы посетили ряд заводов китайских вендоров, протестировали различные решения, сделали несколько десятков пилотных проектов, часть из которых перешла в реальные внедрения. Включая создание катастрофоустойчивых решений. Это означает, что азиатский рынок, в частности китайский, готов к такому классу задач и программа развития китайской промышленности, запущенная в 1986­-м, принесла плоды спустя почти тридцатилетие: китайские производители чувствуют себя уверенно на внутреннем рынке и выходят на мировые.

Большая же часть отечественных производителей оборудования осуществляют в основном только сборку конечного продукта из комплектующих, купленных в Китае или на Тайване, либо создают OEM-­решения на базе компонентов западных вендоров. Такие решения являются рабочими, их можно использовать, но я не называл бы это российским производством. Хотя есть и определенный класс наших производителей, которые имеют свои заводы на территории России и действительно выпускают оборудование, пользуются инвестициями от государства и заявляют о планах выхода не только на рынок государственного заказчика, но и в коммерческий сегмент.

Если говорить о программных средствах, то по опыту наших заказчиков мы можем сказать, что какие­-то западные продукты можно заменить решениями с открытым кодом, какие-­то — нет. Переход на открытый код не панацея, и он не во всех случаях бесплатен. Есть класс разработчиков, которые, предлагая на рынок бесплатное ПО в базовой комплектации, берут деньги за некоторые его модули (один из примеров — «горячее» резервирование базы данных MySQL). Есть и другой вариант: вам нужно собрать решение с открытым кодом, и все его компоненты по отдельности — бесплатные, но для того, чтобы получить конечный продукт, вы должны либо иметь в штате разработчика-­программиста, либо воспользоваться услугами сторонней компании, либо заплатить вендору. Наконец, ряд компаний выкладывает свое ПО с целью его тестирования и выявления багов. Конечный продукт, в котором исправлены все найденные ошибки, становится платным.

В любом случае сейчас уже нет такой паники на рынке, как в прошлом году. Санкции действуют в отношении конкретных лиц и компаний, с остальными же западные вендоры продолжают сотрудничать в прежнем объеме. Для многих заказчиков сложившаяся ситуация открыла новые возможности: теперь при выборе программных или аппаратных решений они рассматривают как традиционные, так и альтернативные варианты, сравнивают функционал и условия приобретения. В конечном счете здоровая конкуренция между разными поставщиками идет на пользу всем.

Что касается вопроса экономии при эксплуатации ИТ­-инфраструктуры, то к нему нужно подходить обдуманно, ведь надежность всей ИТ-­инфраструктуры равна надежности самого ненадежного компонента. Если вы покупаете высокопроизводительные RISC­-серверы и экономите на сети, то ваши затраты окажутся неоправданными. Поэтому нужны более интеллектуальные подходы. Например, не рекомендуется экономить на критичных для бизнеса средах, но как вариант в некоторых проектах можно сэкономить на средах разработки и тестирования, не дублируя их. В большинстве случаев если такая среда «упала», можно потерпеть, восстановить ее, и бизнес этого даже не заметит.

В условиях сокращения бюджетов весьма полезным оказывается аутсорсинг: он позволяет гибко управлять процессом эксплуатации и операционными затратами. Вы говорите с провайдером на языке SLA и в нужный момент можете пересмотреть уровень критичности некоторых систем, увеличив допустимое время восстановления, скажем, с двух часов до одного дня.

Многие заказчики начинают думать о комплексном аутсорсинге по сервисной модели и перемещают к облачным провайдерам не только тестовые, но и критически важные среды. Это избавляет от капитальных вложений и дает возможность ИТ­-службе оперативно реагировать на потребности бизнеса. На примере нашего виртуального ЦОДа мы видим особый интерес к данному направлению со стороны банков и ритейла.

Итогом импортозамещения, как ни странно, стало то, что ассортимент ИТ-­продуктов расширился: на рынке теперь есть и западные, и азиатские, и отечественные производители, которых можно сравнивать как с точки зрения технологий, так и с точки зрения цены и экономии. Активно используется ИТ­-инфраструктура по запросу: это действительно удобно, быстро, экономично и «под ключ», сегодня заказали — завтра получили, воспользовались, извлекли прибыль, свернули, перешли к следующему проекту…

Камилл Ахметов: Тему продолжит Алек­сандр Габидулин из компании CUSTIS.

Александр Габидулин (CUSTIS): Я хотел бы несколько расширить рамки обсуждения — до проблематики, которая возникает на стыке двух архитектур: архитектуры приложений и ИТ-инфраструктуры. Такого рода проблемы отчетливо наблюдаются при внедрении и эксплуатации масштабных ИТ-­систем, которые обслуживают бизнес, переживающий процесс реорганизации или интенсивного развития.

ИТ-­ландшафт не может постоянно находиться в стабильном состоянии. В случае с масштабными ИТ-системами происходящие изменения обычно затрагивают как ИТ-инфраструктуру, так и архитектуру приложений. Соответственно появляются проблемы: это и трудности с выделением ресурсов под запросы проектов, и сложность выполнения изменений, и затягивание сроков при их проведении. Зачастую это шоковая ситуация для ИТ-­персонала, потому что бизнес требует изменений, которые не могут быть реализованы плановым образом.

Возникает конфликт между проведением изменений и сохранением стабильного состояния. Специалисты, стоящие по обе стороны этой деятельности, несут разную ответственность: одни обеспечивают развитие — они обязаны внедрить проекты и провести масштабные изменения, другие отвечают за функционирование и волей-неволей «сдерживают» изменения, потому что любые вмешательства в ИТ-ландшафт ставят его стабильность и надежность под угрозу.

И это не частная проблема, а общая сложность проектов внедрения новых технологий в условиях устоявшихся ИТ-архитектур. А в крупных компаниях таким внедрениям к тому же в некотором смысле противостоит жесткая организационная структура, не способная в должной мере поддержать реализацию сквозных ИТ-проектов. К таким «пронизывающим» технологиям относятся популярные в настоящее время Big Data, Fast Data, Cloud (PaaS), внедрение которых требует изменить традиционную для современного ИТ-департамента организационную па­­радигму.

Михаил Тарасов («ЭкоПрог»): Не ­мог­ли бы докладчики поделиться своими наблюдениями о том, как ведут себя заказчики в отношении информационной безопасности, а также отметить тенденции в сфере модернизации традиционных рабочих мест пользователей?

Ильдар Абульханов: Рынок безопасности сейчас развивается очень сильно, многие заказчики инвестируют серьезные средства в проекты по безопасности. Если мы говорим про госсектор, то тема импортозамещения здесь звучит еще ярче.

Что касается модернизации рабочих мест, основная задача здесь — повышение эффективности работы сотрудников. Для этого некоторые компании переходят от классической схемы (стационарный ПК или ноутбук на рабочем месте пользователя) к удаленной доставке рабочего окружения. В данном контексте можно рассматривать несколько технологий: VDI, терминальный доступ, виртуализацию приложений, использование мобильных устройств и т. д. Скажем, совсем недавно многие на уровне ИТ ожидали, что VDI — это прямая возможность сократить расходы. Однако сегодня становится ясно, что экономическая целесо­образность таких изменений обусловлена особенностями бизнеса. Модернизация рабочих мест выгодна прежде всего там, где от мобильности сотрудников зависят доходы компании.

Александр Габидулин: Когда решаются вопросы формата рабочих мест и доступа пользователей к информационным ресурсам, необходимо анализировать баланс потребностей и возможностей. Виртуализация — не цель, а средство. В нашей компании, например, виртуальные рабочие станции просто не нужны, потому что мы разрабатываем программное обеспечение и нам требуются мощные физические рабочие станции. Иными словами, наш запрос на ресурсоемкость рабочих мест не позволяет использовать виртуализацию.

Владимир Синяков («ВТБ Фак­то­ринг»): А когда, с вашей точки зрения, можно ожидать прихода нативных мобильных приложений на корпоративный рынок?

Ильдар Абульханов: Мы сейчас делаем проект с использованием нативных мобильных приложений. Но в целом по рынку нет активного спроса на такие проекты с точки зрения инфраструктурных решений. Он есть, к примеру, в розничных сетях, для широкого, массового пользователя, но в корпоративных приложениях таких потребностей нет или они сведены к потребностям управления ИТ-инфраструктурой.

Александр Габидулин: Многие компании предлагают свои порталы самообслуживания, регистраторы, которые позволяют предприятиям управлять своей инфраструктурой с iPad, iPhone или устройств на Android, включая выделение ресурсов, виртуальных машин с определенными параметрами — процессорной мощностью, объемом оперативной памяти и т. д. Но вопрос в том, разрешено ли это политиками безопасности заказчика.

Анатолий Орлюк (ОАО «НИИАС»): Мы, же­лезнодорожники, традиционно работаем на платформе IBM. Сейчас мы пытаемся уйти от неё и делать новые системы на других платформах. Важно понимать, что проприетарное программное обеспечение — это тупик, тормоз научно-технического прогресса. На самом деле мы, конечно, не думаем, что открытый код — это бесплатно. Но мы знаем, что это дешевле и эффективнее. И если мы хотим говорить об импортозамещении, надо начинать с ПО с открытым кодом.

Александр Габидулин: По сути способность или неспособность ИТ-отделов «смотреть шире» конкретного инструментария — это вопрос профессионального кругозора. Зачастую, работая с одним инструментом — хорошим, качественным, доработанным, но безальтернативным, специалисты боятся выйти за его рамки. А что будет, если завтра, скажем, Oracle уйдет с рынка? ИТ-службы, «запертые» внутри инструментария, не могут ответить на этот вопрос. Поэтому ИТ-специалистам всех уровней важно понимать, что зависимость от конкретных инструментов ставит их в подчиненное положение. Они не управляют технологиями, а следуют за ними.

Расширение технологического кругозора всегда было и будет важным направлением приложения усилий, а текущий тренд импортозамещения всего лишь подчеркивает существующую ситуацию «зацикленности» на вендорском ПО. Большая часть ИТ-сообщества только теоретически рассуждает об импортозамещении, и даже системообразующие банки, оборонные предприятия и другие организации, попавшие под санкции, пока не стремятся искать альтернативы. Наоборот, все крупные государственные структуры осуществили закупки у традиционных вендоров: Microsoft, Oracle, SAP — на пять лет вперед. Это говорит о том, что импортозамещение само по себе не может стать предпосылкой для развития российской ИТ-отрасли без стратегического комплекса мер, направленных на поддержку здоровой конкуренции в сфере ИТ. На мой взгляд, для развития важно выходить на независимую технологическую позицию, стремиться полноценно встроиться в мировой ИТ-рынок и налаживать сотрудничество с компаниями, которые могут предложить ИТ-решения, независимые от вендоров. Вот тогда возникнет альтернатива, а до этого момента мы будем по­прежнему обсуждать технические характеристики конкретных решений.

Анатолий Гитин (ГНЦ «Центр Кел­ды­­ша»): Вообще-то есть распоряжение Правительства Российской Федерации от 17 декабря 2010 года о переходе федеральных органов исполнительной власти и федеральных бюджетных учреждений на свободное ПО. План достаточно жесткий, но он не выполняется. У нас огромные траты идут на лицензии, а самое необоснованное на сегодня финансирование — это закупка офис­ных приложений, потому что их возможности используются примерно на 5%. При этом «Роскосмос» требует от нас все документы в формате Microsoft Office, хотя деловую переписку спокойно можно вести при помощи Open Office — бесплатно.

Алексей Алексеев («Электронная Москва»): Надо понимать, что сейчас импортозамещение невозможно в принципе — по объективным причинам. Почему системные интеграторы предлагают нам Microsoft? Потому что работать с Microsoft очень просто. Если вашему ИТ-подразделению поставили задачу выше уровня ваших компетенций, вы можете обратиться туда, вам помогут, и задача будет решена. Если же вы обратитесь в какую-нибудь небольшую компанию, специализирующуюся на ПО с открытым кодом, результат не гарантирован, а у вас ведь сроки, госконтракты и т. п. Почему государственные компании все равно покупают IBM? Да потому что IBM обеспечивает всестороннюю техническую поддержку и обучение. У вас корпоративные стандарты и корпоративная культура, у вас есть набор программных продуктов и аппаратных решений, под который выстроена система обучения… Так что на данный момент говорить об импортозамещении смешно.

Ильдар Абульханов: На самом деле заказчику важно, чтобы вендор с интегратором работали в команде и предоставляли то, за что он платит, — ему нужен результат. И если интегратор способен этот результат представить быстрее, выделить инженера и привести его на площадку, то этот сервис для заказчика лучше. Мы, например, чтобы поддерживать ПО с открытым кодом, создали в своем ЦОДе лабораторию для отлаживания, тестирования, доработки и полноценной поддержки свободного ПО. И в прошлом году начали подписываться под SLA на поддержку таких решений. Наши специалисты вошли в глобальное сообщество разработчиков, они обмениваются опытом с экспертами из разных стран.

Александр Габидулин: Еще раз подчеркну, что каждая автоматизированная система имеет сложный жизненный цикл и включает как минимум две подсистемы — обеспечивающую инфраструктуру и непосредственно прикладное ПО. В большинстве проектов предполагается, что управлять ИТ-инфраструктурой и программным обеспечением будут разные подразделения на стороне заказчика, которые зачастую не обладают компетенцией для работы на целостный результат. Ответом на этот вызов должно быть выстраивание партнерских взаимоотношений между ИТ-подразделениями, отвечающими за инфраструктуру и программное обеспечение, или между заказчиком и подрядчиком, если проект ведется совместно с внешним консультантом. Только в этом случае задачи будут решаться на протяжении всего жизненного цикла, а не только на фазе запуска программно-аппаратного комплекса.

Камилл Ахметов: Спасибо Ильдару Абульханову и Александру Габидулину за плодотворную дискуссию, спасибо всем, кто высказал свои мнения. Это был наш последний весенний круглый стол, до встречи осенью!

ГОВОРИМ «ИНФРАСТРУКТУРА», ПОДРАЗУМЕВАЕМ ЦОД

Несмотря на весьма динамичное развитие различных моделей корпоративных вычислений и архитектурных концепций, состав основных элементов ИТ-инфраструктуры остается традиционным. Полагаясь на данный тезис, мы задали заказчикам несколько вопросов об их приоритетах в построении высокоуровневых архитектурных решений и о потребности в отдельных компонентах ИТ-инфраструктуры.

Среди наиболее приоритетных принципов построения комплексных инфраструктурных решений заказчики однозначно выделили принцип централизации и консолидации. Он с огромным отрывом лидирует сравнительно с двумя другими предложенными: распределенным принципом вычислений и арендой мощностей или сервисов у сторонних производителей.

На вопрос о том, какие компоненты сегодня в большей степени нуждаются в совершенствовании, заказчики чаще всего называли серверы и СХД, а также инженерную инфраструктуру. Чуть реже говорили о сетевых решениях и о вопросах строительства таких объектов, как ЦОДы и серверные комнаты.

Анализируя структуру ответов на первые два вопроса, можно прийти к выводу, что внимание к централизации и консолидации информационной инфраструктуры очевидно предполагает развитие центров обработки данных, которые, в свою очередь, насыщаются всеми возможными типами инфраструктурных компонентов. И если считать, что потребность в совершенствовании инфраструктурных элементов в конечном итоге определяет эффективное развитие ЦОДов в целом, можно предположить, что основной проблемой на сегодня является скорее оптимизация функционирования их внутренней «начинки», нежели проектирование, строительство и ввод в эксплуатацию.

В отношении целевых параметров оптимизации интересна структура ответов еще на один вопрос, касающийся ключевых характеристик функционирования ИТ-инфраструктуры (а значит, и работы всего ЦОДа в целом), на которых сейчас по мнению заказчиков в основном сосредоточены усилия поставщиков. Повышение надежности и производительности отмечают большинство ответивших на вопросы нашей анкеты. Заметно меньше респондентов говорят о масштабируемости решений. От себя добавим, что если иметь в виду ЦОД, то повышение уровня всех этих параметров может эффективно достигаться только совместными усилиями поставщиков. Надо также сказать, что большинство ответивших отмечают стремление вендоров внимательно относиться к проблеме стоимости предлагаемых ими решений.

Возвращаясь ко второму вопросу, обратим внимание читателя на то, что задачи совершенствования вычислительной инфраструктуры ощутимо преобладают перед коммуникационными. Опять-таки, если иметь в виду инфраструктурные компоненты в составе центров обработки данных, получается, что потребность в ЦОДах как вычислительных центрах сейчас является доминирующей, хотя для ряда бизнесов они могут развиваться еще и как некие концентраторы электронных коммуникаций.

Вопрос о концепциях развития ИТ-инфра­структуры, на которые в настоящий момент должны быть направлены усилия, выявил в качестве наиболее приоритетных направлений использование программно-определяемой инфраструктуры и повышение энергоэффективности. Отметим, что по сути оба этих акцента являются чисто ЦОДовскими. Виртуализации и совершенствованию моделей облачных вычислений был выставлен средний приоритет. Видимо, считается, что значительный прогресс в этих направлениях уже достигнут.

Сергей Костяков