Intelligent Enterprise: Какие стадии жизненного цикла, охватываемые PLM системой, могут считаться универсальными, а какие специфичны для конкретной отрасли или предприятия? Что понимают под PLM те, кто сейчас внедряет такие решения?
Виктор Беспалов: Два года назад наша компания провозгласила индустриальноориентированную стратегию, в соответствии с которой Siemens PLM Software предлагает отраслевые решения исходя из того, что любая отрасль обладает определенной спецификой, в первую очередь с точки зрения требований, предъявляемых к организации процессов управления жизненным циклом. Ну а требования эти обусловлены тем, что у каждой отрасли имеются свои цели и стимулы к развитию. Например, для гражданской авиации важны безопасность, экономия и соответствие экологическим стандартам, которые постоянно ужесточаются, а для фармацевтики наряду с безопасностью большое значение имеет скорость вывода на рынок продукции и эффективность продвижения бренда.
То есть для фармацевтической отрасли тоже актуальны PLM-системы?
Виктор Беспалов: Да, и не только для неё. Управление жизненным циклом актуально для любой отрасли, где есть такие этапы, как анализ потребностей рынка, планирование, разработка, технологическая подготовка производства, изготовление и сопровождение изделия.
Можно привести еще один очень интересный пример из телекоммуникационной индустрии. Проект установки базовой станции сотовой связи требует автоматизации проектирования и, как следствие, внедрения САПР — станцию необходимо привязать к географическим условиям, к картографической системе и т. д. Вместе с тем есть и задачи PLM, прямо не связанные с САПР: станция комплектуется в зависимости от условий эксплуатации, что требует значительных материальных вложений. Таким образом, компания — оператор связи должна иметь возможность управлять конфигурациями станций. Мало того, после установки станцию нужно эксплуатировать и поддерживать. И все эти задачи может решать PLM-система, в чём и состоит преимущество таких решений: они работают в любой индустрии.
Галина Львова: Вообще PLM-платформы сейчас имеют несравненно более широкий функционал, чем, например, десять-пятнадцать лет назад. В свое время, посетив конференцию заказчиков компании Dassault Systemes, я была очень удивлена, узнав, что инструменты моделирования, аналогичные тем, которыми пользуемся мы, применяются при проектировании розничных магазинов, торгующих одеждой. Очень интересное решение было реализовано для агентства сертификации TUV: у документов свой жизненный цикл, у объектов сертификации — свой, но в обоих случаях используются одни и те же инструменты, только по-разному настроенные.
Виктор Беспалов: Любая услуга, как и продукт, тоже имеет свой жизненный цикл, поэтому PLM можно использовать не только на промышленном предприятии, а, скажем, в финансовой сфере. К примеру, в одну страховую компанию наши корейские коллеги поставили полнофункциональный набор решений Teamcenter для поддержки процесса продаж страховых сервисов. В результате все её агенты получили гаджеты с предварительно установленным приложением Teamcenter, которое они используют при заключении страховых договоров. Для реализации такого проекта в PLM создается структура страхового продукта, а предложение формируется с учетом данных потенциального клиента. Это даёт возможность отслеживать, кому предложили продукт, кто его купил, кто продлил договор и т.д.
Галина Львова: Остается лишь добавить, что можно — и нужно — управлять жизненным циклом не только продукта или услуги, но и клиента, хотя обычно это функция CRM, а не PLM.
Возвращаясь к специфике, даже если взять очень близкие отрасли — например, судостроение и авиастроение, — мы увидим, что стадии жизненного цикла изделий в них схожи, но не тождественны. На ранних стадиях проектирования различий почти нет, а во время рабочего проектирования и изготовления их масса.
Виктор Беспалов: На сегодняшний день многие отраслевые решения совершенно очевидным образом перетекают из одной индустрии в другую. Если говорить о машиностроении, то, скажем, очень многие подходы к организации автомобильного производства были заимствованы авиационной промышленностью. Это произошло потому, что первоначально производство автомобилей было массовым, а потом стало более ориентированным на клиента. Сейчас компании, которые строят самолеты, тоже переходят на этот путь, но в основе все равно лежат процессы, управляемые с помощью PLM-систем.
Во всех случаях есть инвариантная часть — сама PLM-система, которая управляет данными. Для реализации такого управления данные необходимо представить в виде древовидной структуры: скажем, машина разбивается на узлы, узлы на детали и т.д., и точно так же разбивается на отдельные составляющие рецептура приготовления лекарственного препарата. И эта инвариантная часть уже составляет основу ИТ-продукта, в который заложен очень хороший и богатый функционал.
Галина Львова: Если двигаться по жизненному циклу начиная с формирования технического (или, как в нашем случае, тактикотехнического) задания, то на первой стадии решается задача управления требованиями. Она практически инвариантна для всех отраслей. Еще один общий компонент — документооборот. Для определенных отраслей не очень актуально 3D-моделирование, где-то вообще не нужен функционал САПР, но документы сопровождают любую продукцию и любую услугу на всех этапах жизненного цикла. Эти документы, их взаимосвязи, влияние друг на друга тоже могут поддерживаться системой PLM, и чем больше данных и документов мы в ней интегрируем, тем однороднее и, быть может, удобнее для пользователя окажется та среда, которую мы получаем. Но это скорее перспектива, к этому нельзя прийти сразу.
В 1996 году, когда мы выбирали решение, запросы в основном сводились к поддержке бизнес-процессов стадии проектирования — 3D-моделированию и управлению данными изделия, которые главным образом касаются конструкторской документации, но мы знали, что возможности продукта этим не ограничиваются. И вот сейчас у нас на глазах становится востребованным полномасштабное управление жизненным циклом, потому что меняются требования заказчиков. Меняется суть поставляемого продукта. Это уже не просто изделие — самолет, соответствующий техническому и тактикотехническому заданию, а еще и набор услуг по его сопровождению. От контрактов на поставку изделий сейчас необходимо переходить к так называемым контрактам полного жизненного цикла, в соответствии с которыми по сути продается гарантия летной годности. Таким образом, при проектировании изделий нужно тщательно просчитывать не только параметры производственной технологичности, но и — в еще большей степени — параметры технологичности эксплуатационной.
Виктор Беспалов: Подводя итог сказанному, можно утверждать, что PLM — это бизнес-стратегия, нацеленная на возможность управлять данными в течение всего жизненного цикла продукта и повторно использовать эти данные с максимальным эффектом.
Какие тенденции бизнеса подстегивают внедрение PLM? Мы уже упомянули ориентированность на клиента и отчасти переход на сервисную модель. Точно так же некоторые ритейлеры продают полочное пространство, и это, очевидно, новый подход. Можно ли прокомментировать эти два фактора или назвать что-то еще?
Галина Львова: Я назвала бы еще одну тенденцию, очень тесно связанную с PLM, — управление взаимодействием с соисполнителями: если раньше список соисполнителей был практически статичным, то требования сокращать сроки разработки, повышать качество изделия и его составных частей и снижать стоимость заставляют играть по другим правилам. Регулярно возникает задача оценки новых потенциальных поставщиков составных частей, так что состав соисполнителей и соизготовителей динамически меняется. И имеющийся в распоряжении инструментарий PLM позволяет решать эту задачу просто блестяще, причем на всех стадиях жизненного цикла, включая и проектирование, и производство, и эксплуатацию.
Без ИТ это было бы крайне сложно. В ту же сторону нас подталкивало изменение структуры кооперации — присутствие иностранных партнеров при разработке самолетов серии RRJ: западные компании уже не мыслят своей работы без систем управления жизненным циклом, в том числе управления данными (PDM), 3D-проектирования, и мы должны быть адекватны.
Виктор Беспалов: Ориентированность на потребности клиента ведет к отказу от массового производства в пользу производства, направленного на конкретного потребителя. Массовое производство индустриальной эпохи работало по принципу push: всё, что сходило с конвейера, нужно было «протолкнуть» на рынок. Сегодняшние автомобильные предприятия работают по принципу pull — на конвейер ставится только то, на что уже размещен заказ, требования заказчика учитываются на этапе разработки. Для оборонного сектора ориентированность на клиента может быть и не главным приоритетом, потому что клиент там только один — государство.
Немаловажным фактором выступает гибкость на этапах разработки и планирования производства: предприятию необходима возможность работать с разными поставщиками, учитывать разные характеристики одного и того же изделия в зависимости от комплектации. Каждая индустрия обладает своими гранями, своей спецификой в данном вопросе.
Так что все тенденции развития бизнеса работают на то, чтобы технологии управления жизненным циклом применялись во все большем объеме. Если мы посмотрим назад — лет на десять-двенадцать, — то увидим, что количество рабочих мест PLM у наших основных российских заказчиков, таких, например, как компания «Сухой» или КамАЗ, тогда в лучшем случае исчислялось десятками. Сегодня их уже сотни.
Галина Львова: И поменялась структура пользователей. На начальных стадиях это были конструкторы и в меньшей степени расчетчики, а сейчас — главным образом сотрудники, так или иначе связанные непосредственно с продуктом, то есть просто все, кроме разве что бухгалтерии. Это и управленцы — плановики и экономисты, которые должны видеть, чем управляют, и производственный персонал, и подразделения, ответственные за эксплуатацию… Производство ведет сборку разработанных в электронном виде машин не по чертежам (двумерные чертежи выпускаются только в исключительных случаях), а по электронным 3D-моделям, которые считываются с экрана монитора. Поэтому даже те, кто, грубо говоря, не чертит, являются участниками сквозного процесса проектирования, вывода на рынок изделия, а затем его эксплуатации и, как следствие, пользователями PLM-системы. Лицензий Teamcenter у нас в несколько раз больше, чем лицензий системы NX, в которой проводится разработка электронных 3D / 2D-документов моделей, схем, чертежей.
Насколько значимы те или иные функции ИТ-поддержки и соответствующие им ИТ системы в реализации PLM-идеологии? И может ли поставщик PLM в каких-то случаях вовсе «отстроиться» от каких бы то ни было информационных продуктов и выступать в качестве «чистого» консультанта?
Виктор Беспалов: Мы все-таки выступаем в роли поставщика и как поставщик можем продемонстрировать пользователю оптимальный способ применения наших продуктов. Но решением своих конкретных задач он должен заниматься сам. У нас подобно ERP-компаниям есть партнеры — крупные системные интеграторы, которые как раз фокусируются на оптимизации бизнес-процессов и показывают, каким образом бизнес-задачи предприятия могут решаться с использованием технологий PLM.
Галина Львова: Перед всеми, кто занимается концептуальным проектированием информационных систем под конкретные потребности своего предприятия, стоит проблема выбора. Есть набор функций, целей, задач, которые должны решаться в корпоративной информационной системе. И начинается раскладывание пасьянса: эти функции мы можем выполнять в системах А и B, эти — в системах B и C и т. д. А можно ли три системы заместить двумя? Нередко чисто технически ответ на этот вопрос бывает утвердительный, но из принципиальной возможности не следует автоматически экономическая целесообразность: так, если я погружу в PLM дополнительные функции, у меня увеличится число рабочих мест системы, к которым предъявляются весьма высокие требования; следовательно, понадобится модернизация инфраструктуры, а она стоит денег. С другой стороны, если грамотно оценить совокупную стоимость владения, может оказаться, что вложение в более широкий функционал все-таки выгодно. На текущий момент PLM у нас интегрируется с остальными нашими информационными системами, мы умеем выстраивать межсистемные интерфейсы, по возможности не дублируя данные.
Любая большая информационная система — и PLM в том числе — помимо функциональных модулей должна включать подсистему управления данными. Насколько важно для PLM качество данных, какие элементы управления данными в этом случае наиболее актуальны?
Виктор Беспалов: PLM-система вращается вокруг данных и является системой управления данными. Данные не живут в отрыве от систем. Для этого все строилось и создавалось, с этого начиналось. То есть решения PLM начинались с PDM, с управления данными об изделии, это основа основ. То, что пользователи в любой момент времени могут работать с актуальной информацией, — одно из основных преимуществ PLM. Актуальность означает, что данные своевременно обновляются в соответствии с действующими регламентами компании, не подлежат корректировке без надлежащих полномочий и все изменения протоколируются. Поэтому качество данных очень важно. От этого зависит качество принимаемых управленческих решений, скорость их принятия и все дальнейшие сопутствующие процессы.
Галина Львова: Ядро PDM системы — это модель данных, которую каждое предприятие, как правило, строит самостоятельно, возможно, с привлечением опыта предшественников или консультантов. При ее построении очень важно учитывать все этапы жизненного цикла изделия. Начиная проектировать систему, описывая метаданные, нужно определить, как будет устроена информация, продумать всё — от самого начала жизненного цикла изделия до его конца. Методология проектирования в электронном виде рождается параллельно с внедрением информационной системы. Если попытаться просто заложить в нее действующие требования стандартов и другой нормативной базы предприятия, можно лишиться многих преимуществ, которые дает новая технология.
С внедрением PLM довольно часто меняется парадигма устройства самих бизнес-процессов. Хороший пример — управление изменениями. При традиционном процессе за конструкторское изменение отвечал сам конструктор, специалисты по расчетам на прочность, если это их затрагивало, технологи, если был задел, и т.д. Если же правильно исповедовать принципы параллельного инжиниринга, то важным этапом одобрения — внедрять ли данные изменения, и если да, то с какого номера изделия, — является слово экономиста. Пример такой реализации — система управления на авиационном заводе Pilatus в Швейцарии. Завод небольшой, на нем работают тысяча человек в три смены, и он выпускает семьдесят самолетов в год — это очень высокая производительность.
Какие подразделения внутри компании работают с PLM? Собственно, тут уже звучал ответ: все, кроме бухгалтерии, — но может быть, его стоит как то дополнить или расширить?
Галина Львова: Очень важно, чтобы помимо подразделений, которые занимаются настройкой и программированием системы, существовала некоторая группа — не обязательно даже, чтобы это была выделенная структурная единица, — ответственная за методологию организации процессов. Методология определяет силу или, наоборот, слабость системы. С хорошей группой по методологии можно построить хорошую систему, а без нее вряд ли вы добьётесь больших результатов.
Виктор Беспалов: Я бы отметил, что подразделения включаются в работу с PLM в определенной последовательности. На начальных этапах внедрения системы вовлечены те, кому она нужна в первую очередь, — конструкторы и технологи, — а по мере развития у нее могут появляться дополнительные функции, интересные для других функциональных подразделений. Тогда вовлекаются финансисты, которым система позволяет уже на самых ранних этапах оценивать себестоимость и постоянно контролировать общую стоимость продукции, снабженцы, подразделения, отвечающие за эксплуатацию, и т. д. Пожалуй, верно: все, кроме бухгалтерии.
И последний вопрос — на какие характеристики производственной деятельности прежде всего влияет PLM?
Виктор Беспалов: Если очень коротко, то в первую очередь на качество, затем — на себестоимость и, как следствие, на удовлетворенность заказчика. Система способствует правильному принятию решений, а возможность контролировать качество уже на самых ранних этапах позволяет избежать проблем, которые могли бы возникнуть на этапе эксплуатации. Многое становится возможным: просчитать заранее, проверить, протестировать, а также определить, какие технологии лучше использовать и каким образом, проанализировать технологические процессы, задействованные при изготовлении того или иного изделия. Повышая производительность, вы снижаете себестоимость, а высокое качество и низкая себестоимость обеспечивают удовлетворенность заказчика. Вот и всё.
Галина Львова: Поскольку САПР позволяет моделировать поведение изделия в эксплуатации, многие решения можно заложить в проект уже на самых ранних стадиях, при общей компоновке, и потом это скажется на стоимости работы и на удовлетворенности клиента.
Виктор Беспалов: PLM — это философия, она влияет на всё.
Галина Львова: Более того, в понимании PLM именно как философии заключена главная проблема. Это проблема зрелости и адекватности продукта заказчику.
