Intelligent Enterprise: Система видеонаблюдения в Москве имеет довольно богатую историю, начавшуюся более десятка лет назад. Для высокотехнологичного сервиса это тем более солидный срок. Что вы можете сказать о нынешнем положении вещей и о перспективах?
Дмитрий Головин: Действительно, система эта существует в столице с 2001 года. В то время были другими и техническая база, и организационно-управленческие механизмы ее эксплуатации, соответственно и задачи перед ней ставились иные. Начиналось всё с аналоговых черно-белых камер. Они устанавливались главным образом в расчете на возможность наблюдения за подъездами жилых домов, и их техническое обслуживание отдавалось на аутсорсинг внешним компаниям. Хранение и мониторинг всех поступающих с камер видеоизображений обеспечивали 125 районных инженерно-технических центров. Там постоянно находились несколько операторов, которые скорее даже не вели мониторинг как таковой, а выдавали архивы видеозаписей. Задачи системы были в основном сконцентрированы на обеспечении безопасности населения.
К 2011му количество видеокамер в системе достигло 86 тысяч, а технологии записи, передачи и обработки медиаданных, равно как и другие ИТ-направления, сильно продвинулись вперед, и одновременно стало ясно, что вопросы безопасности теперь можно и нужно решать на ином уровне. Да и более качественное решение других задач обеспечения жизнедеятельности города тоже требовало использования данных, поступающих с городских видеокамер.
В итоге в 2011 году было решено пересмотреть концепцию развития системы видеонаблюдения в Москве, предусмотрев отказ от создания сложной распределенной телекоммуникационной сети, установки видеокамер и их дальнейшего обслуживания с переходом к заказу видеоизображения с определенными характеристиками и заданным качеством и интересующими зонами обзора. По сути теперь мы развиваем систему видеонаблюдения в столице в соответствии с сервисной моделью.
Сегодня на базе единого ЦОДа и размещенных в нем облачных систем хранения и вычислительных ресурсов доступ к видеоинформации прямо со своих рабочих мест могут получить все заинтересованные сотрудники органов исполнительной власти, подведомственных организаций и правоохранительных органов. Соответствующие политики доступа и возможные операции с видеоархивом регламентированы специальным постановлением правительства Москвы.
Помимо камер, установленных в рамках «сервисных» государственных контрактов, мы стремимся интегрировать в ЦОД видеоданные из систем различных организаций. Сейчас это в основном касается органов исполнительной власти и подведомственных им организаций — системы видеонаблюдения метрополитена, интеллектуальной транспортной сети, парков, школ и пр. Нам были бы интересны также данные аналогичных систем ряда коммерческих организаций, например банков или крупных розничных сетей и торговых центров.
Сегодня мы не ограничиваемся проблемами безопасности, и уже можно говорить о том, что наша система видеонаблюдения способствует решению некоторых проблем ЖКХ. Речь, в частности, идет о контроле вывоза мусора, уборки дворовых территорий, ремонта кровли, фасадов зданий и т. п.
Что касается механизмов управления, эксплуатации и развития системы видеонаблюдения, то основное отличие сегодняшней концепции состоит в том, что в городе мы теперь, как я уже сказал, полностью ориентируемся на сервисный подход. Именно этот фактор дал департаменту возможность в кратчайшие сроки модернизировать систему, что особенно важно, учитывая объем в 130 тысяч камер, и поддерживать ее в актуальном техническом и технологическом состоянии.
В настоящее время термин «сервисный подход» используется чуть ли не повсеместно, а среди специалистов, занимающихся автоматизацией, он, пожалуй, наиболее популярен. Не могли бы вы подробнее раскрыть принципы вашей работы…
Основная идея сервисного подхода проста, многим, я думаю, хорошо известна, и в наиболее общих терминах большинство понимают её более или менее одинаково. Идет ли речь, как в нашем случае, о видеонаблюдении или же о других функциях, согласно сервисному подходу заказчика не должны интересовать такие вещи, как характеристики используемого оборудования, функции базового программного обеспечения или ход монтажных и пусконаладочных работ. Он должен получить некий «сквозной» сервис, предусматривающий решение определенной функциональной задачи. Для этого исполнителем прорабатываются и совместно с заказчиком выстраиваются необходимые бизнес-процессы, на которые накладываются те или иные функции автоматизации.
На бытовом уровне в качестве примера можно привести предоставление некоторых услуг населению, например, водоснабжение. Мы ведь не платим водоканалу отдельно за очистку, транспортировку и нагрев воды, за содержание магистральных сетей и насосных станций — мы платим за конкретные кубометры воды, которую получаем прямо из крана в нашей квартире. И всё. Если вода недостаточно горячая — можно назначить экспертизу, по результатам которой поставщик должен будет устранить недостаток. И неважно, какие действия он должен для этого предпринять, — главное, чтобы вода в кране стала опять соответствующей температуры.
В качестве общегородского примера приведу вывоз мусора, который контролируется определенными службами по соответствующему регламенту. Здесь должен быть выстроен сквозной бизнес-процесс, а его исполнение должно сопровождаться контролем с помощью целого ряда датчиков. В качестве одного из источников первичной информации выступают данные видеонаблюдения. В случаях ненадлежащего исполнения обязательств по вывозу мусора эти данные должны быть приобщены к административному делу, и всё это тоже представляется в виде бизнес-процессов с элементами автоматизации. А простое использование детекторов на уровне «пришла машина за мусором или нет, был распознан ее номер или не был» нам в подавляющем количестве случаев вообще ничего не дает. Нужен конечный результат: или надлежащим образом вывезен мусор, или выставлен штраф ответственному лицу.
Еще один пример связан с деятельностью контрольных служб Объединённой административно-технической инспекции города Москвы, которые следят за всеми административными нарушениями на городских территориях общественного доступа. Им, безусловно, нужны результаты видеонаблюдения, но помимо этого у них есть собственные ИТсистемы, в которых отражены, скажем, каталог административных правонарушений, сведения об ответственных за те или иные участки и т. д. Только обладая всей информацией, они могут с высоким качеством выполнять свои основные функции.
Мы в свою очередь заказываем требуемые сервисы у телеком-операторов. В настоящее время с ними заключены государственные контракты на предоставление услуг видеонаблюдения в местах массового скопления людей, в школах, на дворовых территориях, а с недавнего времени — и на объектах торговли и услуг и передачу этих видеопотоков в единый городской ЦОД. Все остальные, не охваченные в рамках данных контрактов зоны в городе покрываются за счет уже существующих и вновь создаваемых ведомственных или коммерческих систем видеонаблюдения, данные которых, как я говорил, мы стремимся также получить в ЦОДе. При этом город осуществляет полную оплату по контракту только в том случае, если видеоизображение представлено в надлежащем качестве, определяемом условиями договора. Любое отклонение от наших требований означает штраф.
Даже на основе этих примеров можно обозначить некоторые важные моменты, характеризующие нюансы сервисного подхода.
Мы имеем дело с иерархической структурой связанных сервисов разного уровня, предоставляемых независимыми организациями. Поставщики могут, скажем, встраивать свои технологии и разработки в более высокоуровневые сервисы, пока город не получит полный, адекватным образом автоматизированный бизнеспроцесс решения той или иной задачи.
В этом смысле очевидно, что нужна и консолидация управленческих механизмов различных не зависящих друг от друга организаций, и единая сервисная культура их работы, и техническая интеграция предоставляемых ими сервисов.
Мы в этой иерархии стоим гдето посередине, получая базовые услуги от телеком-операторов и предоставляя другим организациям свою «видеопродукцию» для получения сервисов более высокого уровня, за которые город готов платить деньги. Существование всей этой цепочки требует, в том числе и от нас (а может, от нас в первую очередь), применения иных подходов, чем раньше. Если бы мы выдавали нашим партнерам только, скажем, первичное потоковое видео за тот или иной период и не совершенствовали свои услуги с точки зрения их качества, то о развитии городских ИТсервисов высокого уровня с использованием данных видеонаблюдения можно было бы сразу забыть.
Значит, мы по меньшей мере должны стремиться выдать нашу продукцию в формате, необходимом под каждый конкретный случай и задачу. Например, в разном разрешении или в покадровом формате заданной частоты, с данными о точных геокоординатах мест расположения камер и направлениях сцен их обзора, с возможностью управления камерами, в том числе по предустановленным маршрутам по расписанию, и т. п.
Помимо этого для формирования полноценного сервиса с нашей стороны мы стремимся, как я уже сказал, формировать единый пул хранения логически связанных между собой видеоданных. Не исключено, что для каких-либо конечных сервисов в перспективе понадобятся различные интеллектуальные алгоритмы обработки видеопотока. Если они окажутся надежно реализуемыми технически и эффективными экономически, то мы будем ими заниматься.
И наконец, сервисы — это всегда стремление к максимально гибкому подходу. Принципы развития управления городским хозяйством таковы, что мы должны иметь возможность оперативно изменить конфигурацию видеонаблюдения на каких-то участках, добавить новые сервисы, а в ряде случаев и исключить используемые.
В контексте разговора о развитии сервисной модели вы упомянули о необходимости консолидировать усилия многих независимых поставщиков и о выработке единой сервисной культуры. Как вы оценили бы ее уровень в целом?
Зрелость эта, как мне представляется, сейчас определяется следующими факторами.
Во-первых, если задуматься, то легко можно прийти к выводу, что полноценных ИТ-сервисов высокого уровня, реализованных в тесной связи с построением бизнес-процессов для решения конечной прикладной задачи и полностью им соответствующих с точки зрения автоматизации, пока совсем не много. Поэтому большинство разговоров о зрелости, которые сейчас действительно часто возникают, явно или неявно относится к сервисам начального уровня. К культуре формирования тех самых высокоуровневых услуг мы во многом только еще начали подходить.
Во-вторых, ИТ-сервисы сейчас развивают в основном крупные коммерческие компании. У того же сотового оператора может существовать, казалось бы, весьма развитый каталог сервисов. Он может быть качественно разработан, разнообразен и в целом удобен для абонентов. Но работали над ним исключительно маркетологи самой компании, делая этот каталог под решение ее коммерческих задач. В таком смысле он скорее всего не будет идеален для пользователей. Но они все равно вынуждены выбирать услуги именно из него.
В итоге получается, что если ты имеешь возможность диктовать рынку свои условия, то у тебя эффективная сервисная модель, а если не можешь, то не очень.
Мы же как государственный заказчик можем формировать рынок исходя из городских потребностей, заимствуя у коммерческих компаний эффективные приемы оперативной работы (например, широкое использование ключевых показателей), но уж точно не ставя перед собой цели извлечения прибыли. И при этом мы можем выстраивать рынок не на основе собственных предложений, а во взаимодействии со множеством других поставщиков.
Вообще цели формирования сервисной модели, создания культуры сервисного подхода если мы и не протоколируем официально, то неформально точно ставим для себя одним из приоритетов в своей деятельности.
Хотелось бы подробнее остановиться на механизмах, а по возможности и нюансах вашей работы с партнерами разного уровня, вносящими свой вклад в развитие инфраструктуры ИТ-сервисов.
Я думаю, что отдельно можно поговорить о поставщиках базового и прикладного сервиса. В нашем случае первые — это телеком-операторы. Для них, наверное, менее актуально предложение множества каких-то уникальных индивидуальных продуктов и сервисов. Потребители ИТуслуг в целом (и московское правительство не в последнюю очередь) больше стимулируют их к тому, чтобы они предлагали массовые, экономически выгодные и при этом технически эффективные и надежные решения. Думаю, что те же оптические каналы в Москве активно продвигаются в том числе благодаря нашей совместной с операторами работе по видеонаблюдению. Они понимают, что будут иметь надежные и долговременные контракты в этом направлении, а попутно совершенствуют технологическую базу, технологии абонентского обслуживания населения и в конечном итоге — ту же сервисную модель, только ориентированную на взаимодействие с индивидуальным потребителем.
Что касается организационных механизмов, то здесь от поставщиков требуется большая гибкость, к которой они не слишком привыкли. Многие операторы являются крупными компаниями, и процессы принятия решений у них в сильной степени бюрократизированы. Чтобы ввести какуюто услугу, им надо пройти через кучу внутренних процедур, потратив на это изрядное количество времени. Мы же, как я уже говорил, строим и будем строить работу так, чтобы иметь возможность гибко перестраивать конфигурацию предоставляемых услуг. Сейчас, по прошествии трех лет после принятия новой концепции развития системы видеонаблюдения в Москве, уже можно однозначно сказать, что операторы вполне понимают те динамичные требования, которые мы к ним предъявляем. Думаю, что они смогут более эффективно транслировать эту гибкость и во взаимодействии с частными и корпоративными абонентами.
С компаниями, предоставляющими высокоуровневый (прикладной) сервис, и с системными интеграторами у нас по сути те же отношения. Мы не покупаем у них «железо» или лицензии. Мы покупаем услугу. Основная разница в сравнении с работой с операторами здесь, пожалуй, в том, что от них часто необходим гораздо более индивидуальный подход и инициатива.
Интеграторы и разработчики сейчас больше привыкли распространять уже готовые решения, ориентированные на широкий рынок, но при этом стандартные по функциям. Часто они перестают делать акцент на перспективных разработках, а то и вовсе отказываются от них. Нас в условиях выбранной нами модели развития это совершенно не может устраивать.
Кстати, если сами поставщики в состоянии объяснить, что предлагаемое ими решение может повысить эффективность городского управления и эта эффективность выражается в определенных KPI, то мы такое предложение обязательно рассмотрим.
И наконец несколько слов о взаимодействии с владельцами собственных систем видеонаблюдения. Пока о взаимоотношениях с ними на основе сервисной модели речь не идет. Нас больше интересует обмен потоками и архивами видеоданных. Но при этом мы понимаем, что, скажем, те же крупные розничные сети должны быть заинтересованы в решении тех же прикладных задач, что и город в целом. Например, контроля безопасности и благоустройства прилегающей территории. Для нас это немаловажно.
У конечных прикладных сервисов, которые на сегодня уже созданы и эксплуатируются, очевидно, есть потребители. А значит, какие-то отношения складываются и с ними…
Сейчас мы переходим к тому этапу, когда вынуждены реагировать на встречные предложения наших пользователей, а не только на замечания по существующим сервисам. Такая активная обратная связь возникает не всегда и далеко не сразу. Это означает определенный уровень удовлетворенности нашей текущей работой.
Пока мы занимаемся относительно простыми вещами наподобие уже упомянутых процессов уборки мусора, безопасностью придомовых территорий или, скажем, контролем парковки машин на газонах. Но по мере того, как городские чиновники привыкают пользоваться ими, они сами начинают предлагать общие идеи решения других, зачастую более сложных задач с помощью того же видеонаблюдения. Так, например, появились предложения в сфере контроля за несанкционированной торговлей, за уровнем освещенности улиц или за размещением рекламы в городе.
Одна из наиболее важных задач Департамента информационных технологий Москвы состоит в том, чтобы привлечь население к решению городских проблем. Если говорить конкретно о системе видеонаблюдения, то сейчас мы рассматриваем возможность предоставлять доступ к видеоизображению с городских камер жителям столицы. Думаю, что уже в ближайшее время появятся определенные форматы такого доступа и они будут реализованы.
Сервисная модель — основа взаимодействия
Антон Лихачев, вице-президент по стратегии и развитию бизнеса MAYKOR
Сервисная модель в области создания систем видеонаблюдения на сегодняшний день является наиболее перспективной с точки зрения концепции «умного мегаполиса», которой в последнее время все активнее занимаются федеральные и региональные власти. В соответствии с нею заказчик не закупает оборудование и технологическое решение, а получает их в аренду вместе с необходимым персоналом. Аутсорсер несет всю полноту ответственности в течение жизненного цикла решения, так как именно он и проектирует систему, и интегрирует ее, и обеспечивает бесперебойную эксплуатацию. Заказчик же сразу получает результат — видеоаналитику, контроль сбора штрафов и т. п. — в виде услуги. По такой модели MAYKOR, например, уже второй год работает с Правительством Дагестана — в рамках программы «Безопасный город» мы предоставляем услугу по фиксации нарушений правил дорожного движения. Раньше было так: одни проектировали создание системы, другие отстраивали, а эксплуатировали третьи, и каждый из них в случае её отказа занимал выгодную для себя позицию — дескать, плохо спроектировали, некачественно интегрировали, неправильно эксплуатируют. Сервисный подход объективно повышает прозрачность системы контроля, поскольку понятна степень ответственности обоих участников, а параметры оказания услуг зафиксированы в SLA (соглашении об уровне сервиса). Кроме того, в арсенале поставщика услуг есть система мониторинга, отчеты из которой доступны заказчику в режиме реального времени.
Сервисная модель — это парадигма настоящих и будущих взаимоотношений заказчика и сервис-провайдера. Такие взаимоотношения, как правило, строятся на основе долгосрочных сервисных контрактов, в среднем на пять-семь лет, что выгодно обеим сторонам. Поскольку платить за услугу заказчик будет только в том случае, если она соответствует заявленному качеству, которое напрямую зависит как от закупаемой инфраструктуры, так и от уровня сервиса, то аутсорсеру просто невыгодно на этом экономить.
