От ядерного оружия к оффшорному программированию

В начале 2003 года в Москве в стенах Российского научного центра «Курчатовский институт» был открыт Центр обучения и разработки программного обеспечения. Его создание — часть российско-американской «Инициативы по предотвращению распространения оружия массового поражения (IPP)». В рамках этой инициативы предусмотрено развитие невоенных применений оборонных технологий и создание постоянных рабочих мест в мирных отраслях для ученых и инженеров, ранее занятых в оборонной промышленности.

В рамках данного проекта Курчатовский институт по заказу Департамента энергетики США обеспечил необходимые условия для создания Центра, включая подготовку помещений, закупку и наладку оборудования, установку необходимого ПО. Вовлечением обученных специалистов в проекты по разработке коммерческого ПО занимается компания «Оптима Програм», учредителями которой стали РНЦ «Курчатовский институт» (http://www.kiae.ru), Технопарк «Курчатовский», российская компания «Оптима» (http://www.optima.ru) и американская CTG Software (http://www.ctg.com).

Более подробно о проекте мы попросили рассказать директора Технопарка «Курчатовский» (http://www.tpki.ru), кандидата технических наук Бориса Стависского.

Intelligent Enterprise: Борис Андрианович, расскажите, пожалуйста, как функционирует ваш проект переобучения специалистов.

Борис Стависский: Одно направление проекта — это обучение, точнее, переобучение, которое идет за счет денег IPP, программы Департамента энергетики США. Этот проект состоит в том, что мы берем российских специалистов, работавших и/или работающих над созданием оружия массового уничтожения, и переучиваем их на специалистов по созданию программных продуктов. Курс лекций для этого был разработан специалистами компании Luxoft.

Далее выпускники формально могут сами искать себе работу, но фактически тут начинает действовать вторая часть нашего проекта. Мы создали частную компанию, в которую эти специалисты могут прийти работать, — «Оптима Програм». Это необязательно, некоторые из выпускников идут работать в компанию Luxoft, некоторые — вообще в другие компании, которые не участвуют в нашем проекте. Но возможность прийти в «Оптима Програм» у них есть.

IE: А каким образом фирма «Оптима» стала Вашим партнером?

Б. С.: Это всегда многосвязный процесс. «Оптима» имеет достаточно неплохой рейтинг в компаниях, занимающихся ИТ-бизнесом. Мы вели переговоры с несколькими компаниями, но остановились на этой. С Luxoft мы тоже очень долго вели переговоры, с ними у нас замечательные партнерские отношения, но совместную фирму мы с ними не создаем.

IE: Какое же место отводится Luxoft, какие задачи стоят перед специалистами этой компании?

Б. С.: Место Luxoft очень четкое, оно хорошо позиционировано. Они до сих пор практически в одиночку вели обучение и будут продолжать этим заниматься, хотя в будущем какую-то часть обучения возьмет на себя «Оптима». А до сих пор Luxoft организовывала учебный процесс силами своих преподавателей, на основе своих методик.

IE: Завязываются ли какие-то партнерские отношения с другими российскими компаниями?

Б. С.: Мы открыты для этого, мы хотим расширять свои связи, потому что если действительно нам удастся перейти на обучение 120 человек в год, то их трудно будет «переварить» в плане трудоустройства в рамках одной компании, и мы это понимаем. Обучить-то можно даже больше, с этим проблем нет.

IE: А какие функции возлагаются на вашего американского партнера, фирму CTG Software, которая выступила одним из учредителей «Оптима Програм»?

Б. С.: Мы видим свою задачу еще и в том, чтобы помочь «Оптиме Програм» находить заказы. К сожалению, сегодня основной рынок и основные заказы находятся в Америке. Поэтому компания CTG Software будет заниматься продвижением услуг «Оптима Програм» на зарубежные рынки.

IE: Насколько мы поняли, создание компании «Оптима Програм» — это коммерческий проект. А на каких условиях проводится обучение?

Б. С.: Обучение — это не коммерческое предприятие. Коммерческий аспект — это в будущем, это разработка программного обеспечения.

IE: Вы стремитесь помочь трудоустроиться людям, которые остались не у дел после закрытия предприятий. А каков интерес самих людей, которые заняты в той же ядерной или оборонной промышленности? У вас есть уже какой-то конкурс, велико ли количество заявок?

Б. С.: Конкурса как такового нет, но когда мы отбирали последнюю группу из 30 человек, то мы посмотрели при этом человек 120—130. Мы берем не всех, исходя из их возможностей как специалистов. Такой отбор проводила компания Luxoft.

IE: Можно ли сформировать некий собирательный портрет вашего учащегося? Существуют ли какие-то критерии отбора учащихся, на которых рассчитана работа Центра обучения?

Б. С.: Критериев два. Первый — этот человек должен ранее работать по проектам, связанным с вооружением: ядерное оружие, химическое оружие или биологическое. Есть формальный перечень американской программы нераспространения, в который включены ряд институтов и предприятий России. Мы ему следуем. А второй критерий — это опыт и навыки программирования. Это не менее нескольких лет работы с С++, Java, FORTRAN, знание основ ИТ и подготовка по физматдисциплинам.

IE: Какова география этих институтов и соответственно ваших студентов?

Б. С.: На сегодня это примерно десять институтов. Территориально примерно на 70% Москва. Сейчас мы начали привлекать специалистов из Арзамаса-16, Обнинска.

IE: А возраст учащихся?

Б. С.: Возраст разный. В первых проектах мы даже немного экспериментировали, как настоящие ученые, — брали и молодых, и довольно пожилых, чтобы понять сильные стороны тех и других. Сейчас средний возраст примерно около сорока лет, хотя есть и 25-летние, есть даже 65-летние. И у каждого, как оказывается, есть свои сильные и слабые стороны. Первоначально у той же Luxoft было достаточно скептическое отношение к людям, довольно долго проработавшим в бюджетных организациях, имеющих свои традиции. Проще взять 20-летнего студента, натаскать его, и он будет работать. Но на сложных, нестандартных задачах наши специалисты выглядят лучше.

IE: В соответствии с задачами, которые вашим выпускникам предстоит решать, вы готовите программистов как разработчиков заказного программного обеспечения. Это особенный набор навыков и знаний; по сути, ни в одном учебном заведении этому не учат. Можно ли уточнить, что входит в набор учебных дисциплин Центра?

Б. С.: Это всегда вопрос очень сложный, потому что всему научить невозможно. А если вы учите чему-то чересчур глубоко, а потом оказывается, что у вас заказ из другой области, то возникают проблемы. Мы решаем это таким образом: все обучение длится шесть месяцев; первый этап, месяц-полтора — обучение общим вещам. На этом этапе мы присматриваемся к студентам, и где-то через полтора месяца у нас на этих студентов, если так можно выразиться, есть предварительные заявки. Кого-то хотят взять в Luxoft, кого-то — в «Оптиму». И тогда уже эти компании нам говорят: вот его вы учите преимущественно С++, а этого учите Java и т. д.

IE: Если спрос на ваших выпускников со стороны Luxoft и «Оптима» будет исчерпан, какие другие возможности трудоустройства специалистов будут возможны?

Б. С.: В этом мы видим свою триединую задачу: третью часть задачи мы ставим для себя — чтобы не было перенасыщения. А это возможно в том случае, если обеспечивать новые заказы. Мы активно сотрудничаем с американцами, и они лоббируют нас в Америке, с тем чтобы для нас добывать заказы.

IE: Финансирование вашего Центра осуществляет Департамент энергетики США. А какие-то результаты вы должны им предоставлять?

Б. С.: Обязательно. У нас с ними контракт, и по каждому этапу мы отчитываемся: сколько человек, кого конкретно и чему научили, какие навыки освоил специалист, какое оборудование поставили и т. д. Экзаменуем выпускников в конце, и они все это проверяют.

IE: А чем этот человек занимается в дальнейшем, они тоже интересуются?

Б. С.: Они на самом деле очень активно интересуются. Формально мы не отчитываемся по этому срезу, но мы понимаем, что это главное. И мы понимаем, что и они это понимают. Иными словами, если эти люди не уйдут в гражданский бизнес, то американцы просто эту программу закроют. Поэтому мы реально их все время информируем: Иванов окончил курсы и работает сейчас там-то, Петров работает там-то.

IE: Переподготовка наших военных специалистов на мирные технологии — это по сути вопрос масштаба всей страны. Какую-то поддержку Правительство Российской Федерации оказывает вашему Центру?

Б. С.: Прямой правительственной поддержки нет. Но не мешают, что тоже немало. Впрочем, это вопрос сложный.

IE: Открытие вашего Центра обучения привлекло большое внимание и прессы, и таких известных личностей, как академик Велихов и американский конгрессмен Велден. В чем причина такого неподдельного интереса с их стороны?

Б. С.: Конгрессмен Велден вообще, если можно так выразиться, активный сторонник российско-американского сотрудничества. А открытие нашего Центра — это одно из направлений такого сотрудничества, нацеленное, в частности, на то, чтобы уменьшить военное противостояние наших стран. Потому что если сегодня человек занимается бизнесом военным, его нельзя просто так вынуть из этого бизнеса и сказать: вот теперь иди работать в какое-то другое место. Его надо научить, ему надо дать определенную возможность. Американцы это понимают, и они финансируют такую переподготовку. А г-н Велден — это один из тех, кто идеологически в Америке проводит эту линию как конгрессмен. Поэтому у него не просто неподдельный интерес — я не преувеличу, если скажу, что он действительно один из идеологов этой программы.

Что касается Евгения Павловича Велихова, лучше, конечно, спросить его самого, почему он проявляет такой интерес к этой задаче, но, насколько я понимаю, тому есть несколько причин. Одна из них состоит в том, что он вообще очень активный сторонник ИТ-бизнеса в различных проявлениях. А наш Центр обучения — одно из его проявлений и способ расширения возможностей оффшорного программирования. Евгений Павлович неоднократно говорил о том, что это направление должно в нашей стране очень активно развиваться. Вы знаете, что в Индии объемы оффшорного программирования превышают наши объемы в десятки или в сотни раз. А потенциал у нас не меньше.

IE: Большое Вам спасибо за интересный рассказ.

Вели беседу Олег Седов и Елена Шашенкова.

Технопарк «Курчатовский» http://www.tpki.ru

Образован в 1998 году на базе Российского научного центра «Курчатовский институт» (РНЦ КИ). Осуществляет коммерциализацию и продвижение высоких технологий на отечественном и зарубежном рынках. Предпосылками его создания были высокий потенциал специалистов Курчатовского института, уникальные технологии и научно-технические разработки РНЦ КИ, наличие свободных производственных и офисных помещений, развитая инфраструктура института. Основные задачи Технопарка — внедрение результатов научных исследований и разработок РНЦ КИ, оптимальное использование имущественного комплекса, привлечение внебюджетных средств и инвестиций, формирование инфраструктуры консалтинговых, технических, информационных и производственных услуг, предоставление малым предприятиям возможностей для проведения разработок и организации производства в РНЦ КИ, содействие в осуществлении проектов и мероприятий по выводу из эксплуатации радиационно опасных объектов. Представители Технопарка «Курчатовский» принимают активное участие в Московской программе занятости и обеспечивают взаимодействие с Федеральным фондом содействия развитию малых предприятий в научно-технической сфере для привлечения потенциальных инвесторов.