Игорь Гордиенко
Меня всегда поражал один факт. Ответьте мне, почему за одни и те же услуги частные лица платят существенно меньше, чем корпорации? Очень наглядно это, к примеру, проявляется в сфере телекоммуникаций. Здесь позволю себе соображение, которое будет развито несколькими абзацами дальше: государство является исключительно паразитарным механизмом (что, впрочем, не умаляет полезности его существования — без него социум всегда сваливается в анархию и хаос).
Но давайте возвратимся к главному. Согласно данным с официального сайта МГТС, установка телефона по индивидуальной схеме обойдется частному лицу в 6 тыс. рублей, а предприятию — в 9 тыс. Что касается оплаты переговоров, то для частных лиц установлена плоская планка в 100 рублей, а вот для предприятий — абонентская плата в 140 рублей плюс повременная тарификация (14 копеек за минуту переговоров для организаций, ведущих оплату из собственных бюджетов, и 40 копеек для тех, кто пользует внебюджетные средства). На самом деле, посетив сайт МГТС, можно обнаружить весьма изощренную логику построения планов оплаты и тарификации услуг. Нельзя отрицать того, что эта логика по-своему правомочна и, наверное, полезна.
Но вопрос остался тем же: почему одинаковые услуги лицам разного рода достаются по разной цене? Россия не является исключением в такой практике. Подобного рода дискриминация существует в США и в большинстве других стран. Что это означает?
Это означает констатацию наличия такого явления, как надомная телефонная работа. Более того, существует практика работы вообще без образования юридического лица. А еще есть практика, основанная на принципе "как можно меньше светиться", — без всяких деклараций доходов.
Интересна и политика провайдеров Интернета в плане раздельного подхода к разного рода лицам. Формально в документах о тарифах никаких различий нет, но это просто скрытая уловка. Разница проявляется в самой системе ценообразования. Совершенно очевидно, что основная масса частных посетителей Интернета у нас в стране все еще пользуются наборными соединениями (dial-up), и стоимость соответствующих услуг уже снизились почти до "плоского" состояния. Что касается предприятий, то там не пользоваться широкополосными постоянными каналами — просто дурной тон. Например, типичной является такая ситуация: трафик без ограничений на широкой полосе (256 Кбит/с) может стоить полторы тысячи (конечно же, не рублей!) в месяц. Для сравнения, я сам являюсь домашним пользователем выделенного канала Ethernet, через который и получаю доступ в Интернет. Скорость в канале почти всегда держится на уровне тех же 256 Кбит/с. Используя эти условия, мне доводилось скачивать даже операционные системы, но и на огромных гигабайтах самое большее, что пришлось однажды оплачивать, это немногим более 100 долл. Ощутите разницу!
Таким образом, возвращаясь к высказыванию о государстве, можно сделать не такой уж замысловатый вывод: политика, проводимая государством в области телекоммуникаций, является отражением его общей политики. У нас сознательно, недвусмысленно подразумевается разделение экономики на две сферы — прозрачную и теневую. Такое разделение является неотъемлемым свойством любого человеческого общества. Идиллические утопии красивы, но, увы, нежизнеспособны (вспомним описанную Гербертом Уэлсом в «Машине времени» картинку «сосуществования» элоев и морлоков).
На деле доступность информации, погруженность в ее потоки является, как ни странно, именно разграничителем, разделителем между разными социальными группами. Каналы коммуникаций начинают играть роль, противоположную первоначально предполагавшейся. Это то самое «цифровое расслоение» (digital divide), о котором говорят ведущие политики и социологи.
