Intelligent Enterprise: Игорь, расскажите, пожалуйста, что такое инновации в понимании фонда «Сколково».
Игорь Богачев: Инновация — это идея, кстати, не всегда технологическая, реализация которой принесла экономический эффект. Это может быть и бизнес-идея — если изменение бизнес-процесса на предприятии даёт в результате экономию или прибыль. Разница между модернизацией и инновацией в том, что первая — это способ догнать конкурентов, а вторая — путь в лидеры.
Первоочередная, единственная и главная задача «Сколкова» — находить и привлекать сильные технологические команды, создающие новые информационные технологии, и поддерживать их развитие. Мы ищем сложившиеся группы сотрудников, способные менять ландшафт отрасли, решать задачи уровня квантовой криптографии, или систем технического зрения, или принципиально новых биометрических сенсоров, или нереляционной базы данных нового поколения, настолько гибкой, что ее можно интегрировать в любые бизнес-процессы. Поэтому участники «Сколкова» зачастую разрабатывают не прикладное программное обеспечение, зато у нас есть такие направления, как «большие данные предсказательной аналитики», «мобильные технологии, сенсоры и носимые устройства», «цифровое моделирование». Нас заинтересовала бы, например, облачная платформа, помогающая прикладному ПО одновременно обрабатывать 100 тыс. обращений и готовая к применению в компьютерных играх, в ERP-системах и других многозадачных приложениях. Хотя, конечно, любая технологическая идея в конце концов находит свое применение именно в законченных ИТ-продуктах, которые мы с вами используем в бизнесе или дома.
То есть все коллективы, которые вы поддерживаете, занимаются НИОКР и работают на то, чтобы получить авторские свидетельства, патенты?
Совершенно верно, все наши компании стараются защитить свои разработки патентами. Для этого в фонде создан Центр интеллектуальной собственности, задача которого – помочь компаниям оформить заявки и получить патенты не только в России и СНГ, но и на рынках Азии, Америки и Европы.
После чего на основе этих патентов буду разрабатываться новые продукты?
Или эти решения будут интегрироваться в те продукты, которые разрабатываются или которые уже существуют. Крупным и средним ИТ-компаниям такой ход событий тоже очень интересен, и мы агитируем их выделять свои научно-исследовательские подразделения. Например, ABBYY создала новейшую технологию Compreno, о которой сейчас много пишут; так вот, в разработку эту было вложено в том числе и 15 млн долл. гранта фонда «Сколково». Но нас интересуют компании, у которых не просто есть научно-исследовательские разработки, но которые осознанно планируют в обозримом будущем эти технологии лицензировать потребителям, продавать. И в первую очередь мы хотим, конечно, чтобы этим занимались российские ИТ-фирмы, хотя с крупными западными компаниями мы тоже работаем, если они делают такие вещи в нашей стране.
С кем вы работаете помимо крупных ИТ-компаний?
Мы очень активно работаем с небольшими командами, ведь именно таким коллективам с ограниченными ресурсами нужна поддержка в развитии. В кластере информационных технологий «Сколкова» сегодня 350 компаний, и далеко не все они из крупного бизнеса. Некоторые вышли из крупного отраслевого бизнеса, например, отделились от больших компаний в силу тех или иных причин — может быть, поняли, что им стало не по пути. Тогда они пришли в фонд «Сколково» и сказали: «У нас очень много наработок, мы десять лет в нашей отрасли занимаемся тем-то и тем-то и знаем, как сделать программное обеспечение нового поколения, которое за счет параллельных вычислений будет выполнять некоторые классические задачи очень быстро и точно». В качестве примера могу назвать компанию Rock Flow Dynamics, которая на средства гранта «Сколкова», полученного в 2011 году, разработала ПО для моделирования нефтянных месторождений и сегодня активно продаёт этот свой продукт многочисленным нефтяным предприятиям от Америки до Японии.
Приходят научные коллективы из академических НИИ, ведущих вузов, университетов. На кафедрах работают команды аспирантов, которые очень сильны в науке, и наша задача — помочь им найти бизнес-составляющую в своих исследованиях. Есть прекрасный пример: Институт проблем передачи информации Российской академии наук — ключевой институт РАН в области информационных технологий. Команда выходцев из него, создав компанию DATADVANCE, разработала программный комплекс Macros для автоматизации инженерных расчётов, предсказательного моделирования и многодисциплинарной оптимизации. Macros позволяет улучшить технические и эксплуатационные характеристики проектируемых изделий при одновременном сокращении сроков и стоимости проектирования, а также формализовать и сохранить знание и опыт проектирования. Они год работали на корпорацию Airbus, и в результате фюзеляж Airbus-350 спроектирован с помощью технологии DATADVANCE.
Компания Т8, один из немногих чисто российских разработчиков телекоммуникационных технологий, причем не только софта, но и, что примечательно, «железа», развивает свои продукты при поддержке «Сколкова». В настоящее время НТЦ Т8 создает, в том числе и на грант, перечисленный нашим фондом, чисто российскую телекоммуникационную систему нового поколения, которая будет способна передавать данные со скоростью 27 Тбит/с. На сегодняшний день это лучший результат в мире. Так что нам есть чем гордится — не только Cisco, Huawei или Alcatel-Lucent создают что-то стоящее.
Отдельная категория — наши соотечественники, которые когда-то уехали в Америку, Израиль, там получили хороший опыт, но вернулись, потому что здесь для них больше возможностей. Российский квантовый центр (РКЦ) – яркий тому пример. Шесть современных лабораторий созданы Сергеем Белоусовым и его командой на средства гранта «Сколкова» (410 млн рублей); к работе привлечено 120 исследователей, большинство из них – это крупные ученые из-за рубежа, когда-то уехавшие заниматься наукой. В этом году проект по квантовой криптографии РКЦ привлек дополнительные инвестиции Газпромбанка, заинтересованного в развитии технологии.
И, конечно, предприниматели «из гаража» — некая разновидность стартапа. Например, выпускники МГТУ — команда VisionLabs, на чистом энтузиазме создавшая мощную технологию почти 100%-ного распознавания лиц, которую любой банк с руками оторвет. Предпоследняя версия их продукта — мировой Топ-3, а новая версия будет первой в мире. Сегодня технологию VisionLabs используют многие крупные российские банки, а такие глобальные игроки, как SAS Insitute и SAP, заключили с ними партнерство по её совместному продвижению и внедрению. И подобных проектов, разработанных выпускниками сильных технологических вузов, у нас довольно много.
Еще одна интересная технология — для индустрии гостеприимства, онлайн-определение актуальных цен на проживание в гостиницах. Это очень серьезная разработка на стыке Big Data и предсказательной аналитики. У авиакомпаний подобная технология давно есть, вы наверняка заметили, что, скажем, Emirates и Alitalia по нескольку раз в день меняют цены на билеты, а зависит это от многих параметров.
В целом мы стараемся создать в России модель открытых инноваций, работающую на развитых рынках. Таков мировой стандарт: в начале стартап, в конце — корпорация, а между ними стоят инвестиционные и венчурные фонды. Так вот, в России есть мы, и мы помогаем грантами на том этапе, когда венчурные фонды еще не готовы давать деньги, когда нет прототипа или готового продукта, а есть только идеи.
Какие у вас есть формы сотрудничества с подобными коллективами?
У нас существуют две формы: партнеры и участники. Партнерами, как правило, становятся крупные компании. Они создают центры НИОКР в «Сколкове», за что получают налоговые льготы от государства: единый социальный налог 14%, нулевой налог на прибыль от создаваемой инновационной продукции, нулевая импортная пошлина для нужд инновационных проектов, льготная визовая поддержка при найме уникальных иностранных специалистов. Даже крупные компании ценят возможность арендовать в фонде «Сколково» офисные площади, чтобы присутствовать на этой территории, чтобы быть в курсе дела, «вариться» в этой системе. Только так и возникают крупные проекты. В громком проекте беспилотных автомобилей КамАЗа, например, работают две компании из «Сколкова». Ведь КамАЗ не сам разрабатывает беспилотный грузовик, он — заказчик, привлекающий инновационные компании. И фирма Cognitive Technologies, которая является основным интегратором по этому проекту, тоже не может всё сделать сама, нужны узкие специалисты, понимающие детали
Это и есть модель открытых инноваций: большая компания — потребитель, средняя компания — интегратор идеи, маленькие компании — исполнители. У интегратора есть опыт работы с отраслью, он понимает проблематику импортозамещения, и есть группа маленьких игроков, которые разрабатывают новые, оригинальные технологии. А мы помогаем стартапам, пытаемся соединить их между собой, найти им партнеров, заказчиков, инвесторов, менторов.
Наша главная роль в том, чтобы люди, которые хотят что-то сделать, понимали, что государство в нашем лице готово им помогать, что они не одни.
Можно ли как-то измерить весь интеллектуальный потенциал, который вы концентрируете? Сколько людей работает под эгидой «Сколкова»?
В целом это около 1,1 тыс. компаний, в которых трудится порядка 20 тыс. человек. Всего в фонде «Сколково» пять кластеров — информационных, биомедицинских, энергоэффективных, ядерных и космических технологий. Каждый кластер работает над своим направлением, при этом у них всегда есть совместные задачи — скажем, в ИТ-проекте с медицинской тематикой мы работаем вместе с биомедицинским кластером.
А как осуществляется отбор проектов на входе?
Это делает внешняя экспертная панель, у нас около тысячи внешних экспертов, люди из науки и бизнеса, которые работают как в России, так и за ее пределами. Все они — лидеры мысли в своем сегменте.
Как организована их работа?
Описание проекта, который ищет поддержки фонда «Сколково», получают десять независимых экспертов по соответствующему направлению. Эксперты оценивают проект — его инновационность, научно-техническую реализуемость, инвестиционную привлекательность, бизнес-план. Если из десяти экспертов шестеро за проект, компания получает статус участника «Сколкова».
Возвращаясь к вопросу о том, что такое инновация, уточню, что инновация — это не просто идея, а идея, нашедшая свое отражение в экономике. Для нас один из важнейших показателей — суммарная консолидированная выручка наших участников, разумеется, по тем направлениям, которые они делали у нас. За 2014 год это более миллиарда долларов. И надо понимать, что некоторые из них пока не имеют выручки, потому что они еще только разрабатывают свою технологию или еще не начали продажи.
Еще один важный показатель — число объектов интеллектуальной собственности, зарегистрированных участниками фонда «Сколково». Суммарно через «Сколково» в прошлом году прошло около пятисот заявок, через ИТ-кластер — 250 заявок.
А у кластера информационных технологий какие показатели?
Как я уже говорил, у нас 350 компаний, которые ежегодно регистрируют примерно 250 патентов. В них работает около 10 тыс. инженеров-программистов, и в прошлом году они получили 20 млрд рублей выручки. Шестьдесят компаний уже продают свои технологии на глобальном рынке, т. е. имеют прибыль от экспорта, а это очень важно для развития конкурентоспособности их продуктов. С нами работают также 22 партнера — международные и крупные российские компании, которые разместили у нас свои лаборатории и помогают развивать эту инновационную систему. И 70 венчурных фондов, инвестирующих проекты «Сколкова»; объем соинвестиций в сколковские ИТ-проекты за 2014 год составил около 1,4 миллиарда рублей. Но из 350 участников только восемьдесят получили наши гранты, остальные ценность «Сколкова» видят в том, чтобы быть частью этой системы. Потому что мы много занимаемся коммерциализацией, помогаем участникам выходить на международные рынки, находить крупных российских клиентов. За четыре с половиной года, что существует ИТ-кластер, наши 350 компаний подали 2,5 тыс. заявок.
Так что, по сути дела, мы знаем всех, кто занимается созданием российских информационных технологий, и помогаем многим из них.
