В развитии и пропаганде облачных решений, думается, первую скрипку сегодня играют ключевые вендоры рынка корпоративной автоматизации. Вместе с тем строительство облаков, готовых для использования заказчиком, безусловно, представляет собой серьезную интеграционную задачу. Опираясь на эти тезисы, мы решили задать ряд вопросов в ходе совместного интервью руководителю направления технических решений «EMC Россия и СНГ» Игорю Корнетову и техническому директору компании «Техносерв» Алексею Пилипчуку.

Intelligent Enterprise: На рынке облачных сервисов традиционно существовали и продолжают существовать альянсы производителей. Однако у этой тенденции есть нюанс: конфигурация предлагаемых решений может и не совпасть с тем набором продуктов и технологий, с которым привык работать тот или иной интегратор. Таким образом, иногда складывается определенное противоречие…

Алексей Пилипчук: Начнем с того, что облака, если под этим термином понимать решения, которыми в целях автоматизации задач своего бизнеса успешно пользуется заказчик, зачастую представляют собой набор различных компонентов от различных производителей. Это имеет место даже в случае чисто инфраструктурных решений данного класса, не говоря уже о прикладной ИТ-поддержке. Поэтому за тем, как сочетаются отдельные компоненты различных производителей, интегратору приходится следить очень тщательно — вне зависимости от того, образуют они альянс или нет. Да, подобные объединения усилий нескольких производителей действительно возникают, но тут следует отметить, что альянс альянсу рознь.

Если проанализировать пока еще не столь глубокую ретроспективу развития облачных технологий, можно отдельно отметить альянсы грандов компьютерной индустрии, лидирующих в развитии отдельных направлений облачной тематики. Эти направления, например серверы, системы хранения, системы виртуализации и некоторые другие, хорошо известны. Классический пример такой кооперации — альянс VCE, интегрирующий усилия VMware, Cisco и EMC. Говоря о подобных объединениях, не могу однозначно сказать, что интегратор (а вместе с ним и заказчик) после их появления может рассчитывать на получение какого-либо принципиально нового прорывного продукта. В техническом отношении интегратор и сам обязан формировать эффективное решение из существующих компонентов производителей, даже если они и не кооперировали свои усилия формально.

Я считаю, ценно скорее другое: подобные альянсы цементируют стратегию развития рынка предложений облачных услуг, делают ее более ясной и предсказуемой в целом по широкому спектру технологий.

Что касается альянсов менее известных производителей, то здесь ситуация другая. За ними полезно наблюдать с точки зрения выявления возможных тенденций рынка. Но именно возможных, потому что есть высокая вероятность, что подобные образования окажутся недолговечными, а следовательно, внедрение их решений может оставить «в наследство» заказчику целый ряд проблем.

Игорь Корнетов: Могу согласиться с тезисом о недолговечности многих объединений поставщиков. И если не учитывать подобные непрочные объединения, то других альянсов останется не так уж много. Их участники хорошо известны рынку, их роль в неком разделении труда по формированию облачных решений всегда просматривается очень хорошо, и поэтому все эти действия вряд ли могут сбить с толку заказчика, а уж опытного интегратора — тем более.

Если отвечать прямо на поставленный вопрос, то вполне возможны, конечно, ситуации, когда конфигурация альянса не полностью совпадает с сочетанием тех технических экспертиз, которые интегратор мог накапливать в течение многих лет, хотя в данном случае мы все равно, скорее всего, будем говорить о решениях очень известных на рынке вендоров. Я думаю, что поставщик в лучшем случае может рекомендовать опереться на определенное решение.

Сейчас на рынке появилось довольно много открытых, непроприетарных облачных решений. Как вы к ним относитесь, учитывая все хорошо известные преимущества и риски, которые с ними связаны?

Алексей Пилипчук: Открытые решения действительно появляются на рынке в большом количестве. Когда мы говорим об открытых решениях вообще, то, как правило, ассоциируем их с независимостью от платформы, с гибкостью процесса разработки и, конечно, со стоимостью. Все это мы традиционно отмечаем, говоря о программных системах поддержки бизнес-процессов того или иного класса. В случае облаков речь идет о программно-аппаратном комплексе, который имеет смысл как единое целое, что очень существенно. То есть вопрос не только в программировании. Как единое целое комплекс должен поддерживаться, управляться, выводиться из критических состояний, обновляться. Вопрос функционирования облачной инфраструктуры основывается на принципе очень высокой надежности. Без этого параметра заказчик никакое новшество не примет.

Знание же исходного кода может вселить субъективную уверенность, может даже помочь в определенных ситуациях развития решения. Но в большинстве практических сценариев как минимум потребуется время для того, чтобы разобраться в проблеме, и в течение этого периода вся система в целом может оказаться в нерабочем состоянии. Для крупных предприятий это совершенно недопустимо.

Игорь Корнетов: Мы, как вендоры, действительно всячески стремимся обеспечить ту цельность решения, о которой только что говорилось. Для этого, кстати, и создаются те самые альянсы поставщиков, хотя и без них активно ведутся работы по повышению надежности, в том числе на стыках разных решений. Но здесь надо понимать, что мы почти целиком сосредоточиваем свои усилия на нижних уровнях решений, ассоциированных с инфраструктурой и платформой (в терминологии облачных решений IaaS и PaaS). Тут тоже есть место не только аппаратным, но и программным решениям со стороны коммерческих поставщиков, альтернативой которым в основном и служат открытые решения.

Помимо формирования рынка спроса и предложения в настоящее время по-прежнему очень важна пропаганда облачных решений в среде корпоративных заказчиков. Каким образом вы решаете эту задачу?

Алексей Пилипчук: Вспомним еще раз, что облака — это единый программно-аппаратный комплекс, состоящий из многих компонентов. Теоретически идея облаков вполне прозрачна, и убедиться в работоспособности соответствующих решений можно, лишь собрав все вместе в реально функционирующую систему и в наглядной форме продемонстрировав ее преимущества. Такие демостенды мы очень часто собираем, в том числе на площадке заказчика. Получается пилотное техническое задание, в соответствии с которым мы оперативно собираем работающую систему. Как коммерческая компания, мы делаем это прежде всего для того, чтобы заказчик был на 100% уверен в приобретаемом им решении, и очень часто работа подобного демостенда становится решающим доводом при подписании контракта. Но даже если факт продажи по тем или иным причинам не состоялся, это все равно весьма действенный инструмент пропаганды облачных технологий как таковых.

Игорь Корнетов: Клю­чевая роль вендора в деле продвижения облачных решений, я считаю, состоит в том, чтобы предлагать типовые методологии разворачивания платформ, переноса существующих приложений. А дальше дело интегратора — вписать все это в существующие бизнес-процессы заказчика. Вопрос, правда, еще и в том, каким образом методологически грамотно, на основе лучших практик и, по возможности, избегая уже известных ошибок, состыковать специалистов интегратора и службу заказчика, изменив, скажем, режим поддержки решения. Вот в этом мы как раз стараемся участвовать, хотя первую скрипку здесь опять-таки играет интегратор.

Известно, что ключевые вендоры рынка облачных решений часто внедряют данные технологии у себя, и EMC здесь не исключение. Насколько подобные проекты могут и должны рассматриваться как лучшие практики, чтобы впоследствии тиражироваться? Интересно также, насколько подобный опыт важен для интегратора.

Игорь Корнетов: Все правильно. Когда в 2004—2005 гг. затевался проект по переводу нашей корпорации на облачные технологии, сразу было заявлено, что мы из этого будем делать бизнес-кейс, который послужит основой для тиражирования и последующего коммерческого использования. Я думаю, именно поэтому каждый предпринятый шаг в этом направлении очень подробно разъяснялся внутри компании. В целом все развивалось по следующему сценарию: cначала ИТ-служба трансформировалась сама, повышая прозрачность и эффективность собственной деятельности. Затем она должна была выйти на уровень бизнеса, чтобы обосновать эффективность использования облачных технологий для поддержки тех или иных бизнес-процессов. Сейчас мы находимся на следующем этапе, когда деятельность ИТ-подразделения, ранее уже прозрачно построенного организационно, переходит к чисто сервисной модели оказания услуг, которая вообще очень тесно ассоциирована с применением облачных технологий. Соответственно вся деятельность по ИТ-поддержке начинает весьма детально монетизироваться. А попутно мы, кстати, накапливаем ценную информаию о том, насколько наши предложения качественнее, а также дешевле или дороже аналогичных, предлагаемых на рынке.

Алексей Пилипчук: Для интегратора подобный опыт вендора (в данном случае EMC), безусловно, ценен. Но все-таки я бы тут постарался выразиться предельно взвешенно. Иными словами, я бы не стал утверждать, что мы как-то особо выделяем опыт EMC в ряду других успешных практик только потому, что EMC наш давний партнер. Скорее, данный бизнес-кейс для нас — один из многих.

Но вместе с тем вследствие наших близких отношений мы точно знаем, что решение, о котором рассказал Игорь, работает реально, а не на словах. Поэтому как минимум будем и дальше внимательно следить за его развитием.

В контексте развития публичных облачных решений часто поднимается вопрос о том, кто может стать облачным провайдером. От компаний какого типа и уровня более целесообразно ожидать подобных предложений?

Игорь Корнетов: Здесь вполне резонно было бы как раз опереться на международную практику, однако при внимательном рассмотрении оказывается, что даже основные акценты далеко не везде одинаковы. В частности, очень по-разному складывается рынок провайдерских услуг в сфере облачных вычислений в Америке и в Европе. В Америке прослеживается четкое разделение труда. Те компании, которые содержат ЦОД, продолжают заниматься исключительно этой деятельностью — они предоставляют площади, а также энергетические мощности для размещаемого оборудования. Сервис-провайдеры туда это оборудование ставят, интеграторы связывают все в единое решение. Затем те самые провайдеры разворачивают там некие сервисы и продают их заказчику. В этой же схеме задействован и телекоммуникационный провайдер, опять-таки в традиционной для себя роли. Для Европы скорее характерна ситуация, когда тот же телеком-провайдер сам задумывается над тем, чтобы стать сервис-провайдером, и часто реализует свои устремления. Мне более подходящей для нашего рынка представляется американская модель.

Алексей Пилипчук: Я тоже скорее склоняюсь к американской модели. Могу добавить, что в России спектр компаний, претендующих на то, чтобы стать провайдерами публичных облачных решений, не исчерпывается телеком-операторами. К этому стремятся владельцы ЦОД и крупные компании из ряда традиционных отраслей, которые имеют возможность развивать у себя на площадке высокопроизводительную современную инфраструктуру, выделяя часть мощностей на продажу. Совсем не исключено появление на рынке специализированных игроков. В данном вопросе может оказаться важна позиция государства, развивающего программу электронных услуг и межведомственного документооборота. В общем, о развитии событий в России мы узнаем в самое ближайшее время.