Intelligent Enterprise: Ускорились ли процессы накопления объемов данных, и если да, то с чем это связано? В каких отраслях процессы эти идут наиболее интенсивно?
Манфред Райтнер: Мы давно живем в цифровую эпоху, и в последнее время накопление данных перешло в новое качество. Связано это с появлением того, что называют Интернетом вещей, когда большие объемы данных генерируются различными подключенными к Сети устройствами, количество которых уже превысило число живущих на Земле людей. Оцифровываются все большие объемы всяческого рода контента, в том числе «тяжелого» — аудио и видео высокого качества.
Ускорилось и развитие самих ИТ. Если раньше Европа и в частности Германия, где я живу, была глубокой периферией с точки зрения информационных технологий, то теперь наша страна практически не отличается от Кремниевой долины в этом смысле. Современные автомобили и поезда оснащаются бортовыми системами примерно того же порядка, что и те, которыми раньше оборудовали суда, самолеты и вертолеты. Все большее количество бытовой техники — телевизоры, холодильники, кофе- и мультиварки — приобретает ИТ-составляющую. И многие уже не представляют себе телевизора, который не позволял бы загружать телепрограмму и анонсы передач, или холодильника, не предупреждающего о продуктах с истекающим сроком годности. Все большее распространение получают интеллектуальные здания, как офисные, так и жилые. Драматическим образом выросли объемы данных, которыми оперирует медицина. Но в целом такие процессы идут практически во всех отраслях. И если еще лет пять назад объемы данных удваивались каждые восемнадцать месяцев, то теперь они как минимум утраиваются за год. И есть тенденция к еще большему ускорению этого роста.
Объемы данных растут быстрее, чем ИТ-бюджеты. Что делать?
Тут есть несколько подходов. Это прежде всего перенос данных между разными уровнями хранения. Такой подход не нов, он был предложен еще в 70-е годы, во времена мэйнфреймов. Если данные востребованы часто, они размещаются на наиболее быстрых носителях. Сейчас это SSD и флэш-массивы. Но по мере того, как количество обращений к ним сокращается, эти данные перемещаются на все более медленные и при этом более дешевые носители: SAS, SATA, виртуальные ленточные библиотеки, облачные хранилища.
Есть и другие аспекты. Так, наряду с данными существует уровень бизнес-приложений. Именно они помогают принимать управленческие решения и разрабатывать новые продукты. И у приложений также существует свой жизненный цикл, их приходится обновлять или заменять. Третьим аспектом является безопасность, которая лежит в основе всего. Если сохранность данных не обеспечена, то говорить об эффективности их хранения не приходится.
И наша стратегия Data Fabric как раз направлена на то, чтобы решить все эти задачи с максимальной эффективностью. Причем ресурсы можно использовать не только собственные, но и от сторонних поставщиков услуг, в том числе облачных. И при этом обеспечить требования законодательства по хранению отдельных категорий данных в пределах той или иной юрисдикции. Это важно и для России, где существуют ограничения на хранение персональных данных за пределами страны. Надо сказать, что аналогичные нормы, в чем-то даже более жесткие, действуют и во многих других странах. Наши технологии позволяют эффективно использовать внутренние и внешние ресурсы хранения и в то же время обеспечивать безопасность данных и соответствие законодательству.
Сейчас прослеживается явная тенденция к обособлению национальных сегментов Интернета. Как работать в таких условиях крупным компаниям? Что делать потребителям и поставщикам облачных услуг?
Да, такая тенденция есть. Например, согласно европейской директиве о защите данных 95/46/EC действует прямой запрет на доступ к системам, расположенным в ряде стран ЕвроСоюза, в том числе и в Германии, когда находишься в государствах, не присоединившихся к Страсбургской конвенции 1981 года. Среди таких, в частности, оказались Индия, Китай и США. И, похоже, после недавнего судебного проигрыша Facebook группе австрийских активистов грядет новая волна законодательных ужесточений в этой области.
В результате когда эти нормы вступили в силу, многие европейские и международные компании, имевшие ЦОДы в этих странах, вынуждены были локализовать данные в Европе. Для наших заказчиков, таких, например, как российские Softline и Cloud4Y или итальянская Tiscale, которые могли использовать ресурсы гиперскейлеров (AWS, MS Azure и т. д.), процесс этот прошел относительно безболезненно. Data Fabric позволяет перемещать данные между разными ЦОДами и облачными сервисами, обеспечивая их сохранность и безопасность. Более того, данные можно не выносить за пределы вашей компании, технология Private Data Storage позволяет и это. И можно пользоваться ресурсами облачного сервиса, будь то Amazon, Azure или что-то еще. Таким образом мы спасаем бизнес этим игрокам, позволяя потребителям их услуг пользоваться вычислительными мощностями и храня данные в соответствии с законодательством. С другой стороны, подобные законы позволяют развиваться локальным операторам. А кроме того, это открывает новые возможности для создания катастрофоустойчивых решений и восстановления после аварий и сбоев.
Существуют, однако, и такие категории заказчиков, которые настороженно относятся к облаку. Это, в частности, банковский сектор. Там до сих пор предпочитают хранить свои данные на собственной территории и если и используют облака, то частные. Есть тут и объективные причины. Для любой крупной компании необходимы большие мощности, и облачные ресурсы обойдутся им дороже собственных. Особенно если данные необходимо хранить долго.
Но в банках, тем более крупных, крайне востребована задача создания каталога сервисов. В них количество разработчиков идет на многие сотни, а иногда и на тысячи. При этом необходимо минимизировать время и усилия на то, чтобы создавать новые ИТ-сервисы для обслуживания новых продуктов и услуг, выпуск которых жизненно важен для современных банков. Не менее остро стоит задача быстро свернуть сервис, в котором отпала необходимость. И у банковских разработчиков тоже востребованы механизмы, аналогичные тем, которые предоставляют Amazon и Azure, но сделанные на базе собственной инфраструктуры банка. Мы предлагаем решения, позволяющие реализовать этот механизм.
Надо сказать, такие средства можно использовать и в компаниях, предлагающих облачные услуги. В России наши инструменты особенно популярны, они используются в 90% компаний. И этот рынок переживает сейчас бурный рост, чему способствуют, с одной стороны, принятие законов о локализации данных, а с другой — и кризис, когда существенно урезаются капитальные затраты, в то время как операционные в значительной степени защищены. В результате заявки на закупки нового оборудования отклоняются и не остается иного выхода, кроме как воспользоваться облачными сервисами. И как раз нынешний кризис показал зрелость и самих облачных услуг, и тех, кто их предоставляет. Так, наш самый старый российский заказчик ИТ-ГРАД активно расширяет бизнес и открывает филиал в Казахстане. Экспансию за пределы России и даже бывшего СССР ведет и другой наш клиент — Softline, активно работающий на рынке облачных сервисов. Надо добавить, что предоставление облачных ресурсов хранения позволяет избежать ценового шока, связанного с колебаниями валютных курсов.
Таким образом, именно сервис-провайдеры становятся самой настоящей палочкой-выручалочкой для малого и среднего бизнеса. Компании из сегмента СМБ могут даже вообще не иметь собственной инфраструктуры и при этом вполне успешно применять все сервисы, необходимые для функционирования бизнеса. Независимость от ИТ-инфраструктуры даёт малым предприятиям возможность переезжать, выбирая помещения с минимальной стоимостью аренды, что очень важно для снижения издержек.
Ясно видна и тенденция к отраслевой специализации облаков во многих странах. Тут активным игроком является государство, и Россия здесь не исключение. Государственные ведомства часто выступают как своего рода провайдеры, предоставляя различные услуги собственным территориальным органам и подведомственным учреждениям. Но в таком качестве выступают и любые другие крупные компании, обладающие мощной ИТ-инфраструктурой. В Европе и Америке это, например, телекоммуникационные компании. Ту же Amazon также можно отнести к их числу. А в России в этой роли отметился Сбербанк со своим проектом «Деловая среда», ориентированным на индивидуальных предпринимателей и сегмент СМБ. Очень популярно создание облачных платформ для медицинских учреждений. В России тоже есть примеры использования этого подхода, и мы по мере сил помогаем в строительстве таких платформ. Равно как и в интеграции собственных ресурсов с облачными.
Сейчас идет тенденция к созданию программно-определяемых СХД за счет локальных дисков серверов. Подходит ли это решение для всех возможных задач?
Мы не видим тут никакой угрозы. Для нас основной интеллектуальной собственностью является операционная система, так что можно даже сказать, что мы — софтверная компания, в ассортименте которой есть и аппаратные решения. И нашу операционную систему Clustered Data ONTAP вполне можно использовать и при создании программно-определяемых СХД. В частности, мы предлагаем совместное с Amazon решение, которое позволяет получить все преимущества технологий NetApp, если эту операционную систему купить как облачную услугу у Amazon. Так что такая технологическая тенденция — просто еще один процесс, который вполне можно заставить работать на себя в рамках нашей концепции.
А насколько меняет технологии обработки данных модель Big Data? И как эти подходы влияют на технологии СХД?
Это не та технология, которая полностью меняет ландшафт, а просто один из возможных сценариев работы с данными. Они составляют один из уровней или, если угодно, слоев хранения, причем не самый быстрый. Так что появление этих средств практически не меняет сложившегося ландшафта. Здесь можно упомянуть такого нашего заказчика, как сеть гипермаркетов «Глобус», которая представлена и в России. Они активно применяют для систем, которые используют модель больших данных, наши самые массовые СХД из линейки FAS. Причем ни к каким хитростям для их тонкой настройки, насколько нам известно, прибегать не пришлось. Это хороший пример того, что большие данные — это просто данные.
К тому же под «большими данными» каждый понимает своё. Есть и нюансы, связанные с характером самой информации, которую приходится хранить. Например, данные видеонаблюдения. Они занимают большой объем, и хранить их надо определенное время. При этом обращение к ним происходит не часто. Есть и противоположный пример: данные, используемые для прогнозирования погоды, «живут» именно до того срока, на который этот самый прогноз был рассчитан. А потом они теряют актуальность и их хранение становится бессмысленным.
Но все же большие данные — просто один из видов данных, причем далеко не самый проблемный как для вендоров СХД, так и для их пользователей. Особенно с ростом пропускной способности сетей, которые перестали быть «бутылочным горлышком», как раньше.
Интервью с Манфредом Райтнером провёл Яков Шпунт
