Мир вокруг нас становится все более цифровым. Меняется образ жизни, меняются предпочтения людей: идеальный товар теперь должен быть услугой — не покупать велосипед, а взять на одной стоянке, доехать до другой и там оставить. А идеальная услуга должна быть цифровой — не разговаривать с диспетчером, а вызвать такси нажатием одной кнопки на смартфоне.

Для бизнеса эти изменения в ожиданиях потребителя являются вызовом такого масштаба, аналог которому и не подберешь. Под каток «цифрового переворота» (Digital Disruption) попадают отрасль за отраслью: сначала электронные СМИ и индустрия развлечений (цифровой аудио- и видеоконтент), за ними розница (онлайновые гиганты Amazon, Aliexpress) и телекоммуникации (проводная связь стала анахронизмом). На наших глазах перекраиваются рынки финансовых услуг (онлайн-банкинг и финтех) и образования, гостиничный (booking.com, Airbnb) и транспортный (Uber, Yandex-такси). На очереди — производство (встраиваемые датчики, Интернет вещей, 3D-печать) и здравоохранение (носимые датчики).

Если у вас нет собственной цифровой стратегии, то вам найдут место в чужой: обязательно объявится тот, кто предоставит вашим потребителям цифровой интерфейс к вашей продукции, забрав большую часть маржи. Но еще раньше, особенно если речь идет о публичной компании, она почувствует недовольство инвесторов. Больше нет авторитетов: тот факт, что ваша компания существует десятки лет, внушает уважение, но когда новый сотрудник сталкивается с информационными системами столь же почтенного возраста, уважение теряется.

А ведь еще недавно говорили, что ИТ больше не имеют значения. В действительности же получилось наоборот: не только реализация цифровой стратегии зависит от ИТ, но благодаря прогрессу в ИТ-сфере открываются новые бизнес-возможности, о которых раньше и не думали. Это то, что имеют в виду в Gartner, когда говорят, что сегодня «любая компания — это ИТ-компания, а любой бюджет — это ИТ-бюджет». А в Сбербанке уточняют: «Сбербанк — это ИТ-компания с банковской лицензией».

Причем речь идет о чём-то большем, нежели просто покупка и внедрение коробочного софта. Чужие рецепты — все эти «лучшие практики» — работают, во-первых, только в стабильной бизнес-среде, а во-вторых, не являются инновационными по определению.

То есть мы возвращаемся к собственной и заказной разработке; вновь становятся востребованными средства быстрой разработки. Но, конечно, на новом уровне: минимум кодирования (low-code), максимум визуального моделирования — баз данных, бизнес-процессов, бизнес-правил, программных и пользовательских интерфейсов. Forrester прогнозирует рынку low-code рост до 20 млрд долл. в течение пяти лет, Gartner говорит о формирующемся рынке Digital Business Platform.

Как минимум цифровая платформа обязана поддерживать ключевые технологии Digital — SMAC:

  • Social — поддержка социального взаимодействия сотрудников компании друг с другом и с внешним миром (клиентами, поставщиками, партнерами);
  • Mobile — мобильные приложения для сотрудников, внешних контрагентов, потребителей;
  • Analytics — анализ как традиционных, так и «больших» данных в реальном времени и с элементами искусственного интеллекта;
  • Cloud — вместо традиционной последовательности (подготовить сервер, скачать, установить, настроить и использовать ПО) подписаться на облачный сервис и тут же начать пользоваться.

Простым переклеиванием этикеток на программных продуктах, существующих десятилетиями, тут не обойтись. С другой стороны, стоимость их переписывания под требования Digital сопоставима с новой разработкой. Это дает шанс новым вендорам, у которых есть возможность реализовать передовые концепции без оглядки на унаследованный код и на проблемы совместимости.

Один из таких вендоров — компания Comindware с программным продуктом Comindware Business Application Platform. Продукт разрабатывается в России отечественными разработчиками, но для глобального рынка.

Ключевая концепция, реализованная в продукте, — интеграция различных форм работы: традиционной транзакционной, процессной и инновационной/проектной (в терминах Gartner «System of Records», «System of Differentiation», «System of Innovation»). Исторически для первой предназначены ERP и другие корпоративные системы, большая часть функциональности которых — учет свершившихся фактов. Для второй — системы класса BPMS (Business Process Management System), как специализированные, так и встроенные, например, в CRM. Для третьей — системы ACM (адаптивный кейс-менеджмент) и ПО для управления проектами.

Такое разделение не соответствует требованиям эпохи Digital. В качестве примера приводим требования компании — системного интегратора:

«Если наш вендор сегодня объявил о доступности нового облачного продукта, то я должен начать продавать его завтра! Не через шесть месяцев, которые уйдут на доработку ERP-системы, и не через месяц, который займет разработка схемы процесса и реализация его в BPMS, а завтра — буквально!»

В рамках единой платформы мы можем запустить процесс продажи, рассматривая его как кейс и полностью используя уже имеющиеся в системе справочники и мастер-данные — это можно сделать за один день. Затем, через два-три месяца, на основе накопленной статистики (состав и последовательность задач) кейс можно превратить в BPMN-процесс и тем самым повысить эффективность работы.

Так выглядит реализация продвигаемой Gartner концепции bi-modal IT — сочетание работы предсказуемой, рутинной, «медленной» и творческой, «быстрой», нацеленной на новые продукты, новые каналы продаж и рынки.

Второе преимущество единой платформы — сквозное управление ресурсами. Сотрудник жалуется линейному менеджеру на загрузку в проектах, а руководителю проекта говорит, что перегружен текучкой? Только в рамках единой системы можно оценить реальную загрузку, заранее обнаружить ресурсные конфликты и принять меры.

Третий аргумент в пользу единой платформы — поддержка социального взаимодействия. Сейчас функциональность социальных сетей — чат, комментарии, подписка на обновления, уведомления, лайки — можно встретить повсюду, но кто из нас способен быть активным одновременно в нескольких соцсетях? Такие индивиды, конечно, есть, но для большинства адаптация и в одной сети — непростое дело. Еще одна застарелая проблема, которую решает единая цифровая платформа, — разрыв между архитектурой и исполнением. Исторически сложилось так, что программное обеспечение для моделирования архитектуры (Enterprise Architecture) и системы, поддерживающие операционную деятельность, не связаны друг с другом. На практике это приводит к тому, что архитектурные модели не соответствуют реальному исполнению процессов в ERP или в BPMS. И чем чаще жизнь заставляет вносить коррективы в процессы, тем труднее поддерживать архитектурные модели в актуальном состоянии. Переход к «цифре» означает, что процессы будут меняться еще быстрее. С другой стороны, без поддерживаемой в актуальном состоянии корпоративной архитектуры сложно планировать предстоящие изменения, а риски возрастают. Концепция «исполняемой архитектуры», реализованная Comindware, меняет взгляд на архитектуру: не картинки, а рычаг цифровой трансформации бизнеса.

Темы Digital Disruption, Digital Strategy, Digital Transformation стали горячими за последние один-два года (Digital Marketing — чуть раньше). В России интерес к ним тоже растет.