Тема облачных вычислений в последнее время весьма популярна, особенно за рубежом. Эти сервисы приходят и в Россию. Появляются отечественные игроки. Правда, даже сам смысл понятия «облачные вычисления» ясен далеко не всем. Не все очевидно и в том, как оптимально развивать модель, насыщая ее реально востребованными сервисами. Есть целый ряд технических, юридических, организационных проблем. Все это и стало предметом обсуждения на нашем круглом столе.

Участники круглого стола:
Руслан Заединов, заместитель генерального директора компании КРОК
Максим Зубарев, директор департамента корпоративных продаж компании EMC
Владимир Попов, директор департамента инфраструктурных решений компании «Энвижн Груп»
Александр Артюхов, исполнительный директор дирекции информационных технологий торгового дома «Копейка»
Ведущие: Сергей Костяков, главный редактор Intelligent Enterprise,
Яков Шпунт, редактор Intelligent Enterprise

Intelligent Enterprise: Для начала выясним, что такое пресловутое «облако». Где граница между традиционной и облачной инфраструктурой (публичной или частной)? До какого предела надо наращивать количе­ство и мощность серверов, систем хранения и прочих систем, чтобы произошел качественный скачок к облаку?

Владимир Попов: На мой взгляд, в России пока нет примеров реализации настоящих облачных сервисов. Считается, что модель облачных вычислений уже привнесла в индустрию что‑то принципиально новое. Но о модели «вычисления как коммунальная услуга» говорят уже так давно, что маркетологи просто взяли в работу новый термин — «облачные вычисления». Чтобы произошел качественный скачок, должна набраться критическая масса реальных продуктов, реализующих потенциал технологии.

Готовясь к этому круглому столу, я просмотрел предложения ведущих российских поставщиков «облачных вычислений». Да, есть несколько компаний, предоставляющих сервисы, которые можно отнести к SaaS, — доступ к самописным или стандартным приложениям через Сеть. Но поскольку все предложения не стандартизованы, они практически неотличимы от обычного хостинга и приложений с архитектурой пяти‑семилетней давно­сти. Использовать разные приложения совместно обычно не получается. Биллинг продолжает осуществляться в мегабайтах и мегагерцах. А ведь бизнес интересует совсем другая конкретика: бизнес-транзакции, записи в CRM и время доступа к сервису.

Александр Артюхов: Как мне кажется, облачные вычисления — всего лишь частный случай аутсорсинга. Бизнес действительно интересуют не мегабайты и мегагерцы, а то, сколько рабочих мест можно организовать на базе сервисов, к которым предоставляется доступ. Параметры же быстродействия необходимо закладывать на уровне SLA. И как все это будет называться, не имеет значения. Как договорятся заказчик и поставщик, так и будет. Единственный большой плюс по сравнению с обычным аутсорсингом — это возможность SaaS.

Руслан Заединов: То, что сейчас называют облачными вычислениями, представляет собой инфраструктурные сервисы, измеряемые в соответствующих единицах: уже упомянутых мегабайтах и мегагерцах, а также в портах ввода/вывода, единицах пропускной способности и т. д. И это нормально. Есть некий путь, который всем нам, и поставщикам, и заказчикам, просто надо пройти. Да, бизнес интересует SLA. Но, как показывает наш опыт, сформулировать их сложно. Поэтому российские провайдеры и начинают с инфраструктурных сервисов, поскольку там с SLA все понятно: это параметры доступности сервиса (проще говоря, сколько было простоев), количество процессоров, объем оперативной и дисковой памяти на виртуальной машине, а также пропускная способность каналов связи. Так что уже сейчас можно задать требования к качеству услуги и продавать ее. Как только будут появляться требования к услуге предоставления бизнес-приложений, сразу же появятся и провайдеры.

На Западе ситуация совершенно аналогичная. Провайдеров, которые предоставляют услуги доступа к приложениям, можно пересчитать по пальцам. И приложения эти нишевые. Ни одно из них не предоставляет полный набор того, что необходимо бизнесу. Да, есть SalesForce, но это два приложения, которые далеко не закрывают потребности более-менее серьезного бизнеса. А глобальных провайдеров бизнес-приложений нет.

Но этого не надо бояться. Это нормальный путь, и мы все, как провайдеры, так и заказчики, со временем созреем. А пока есть инфраструктурные сервисы и приложения, распространяемые по модели SaaS, которые развернуты на базе этих самых инфраструктурных сервисов. И из этого уже сейчас можно получать определенную выгоду. Так давайте же ее получать! И не надо скорбеть о том, что все так плохо с бизнес-потребителями.

Александр Артюхов: На Западе были вложены большие средства в строительство ЦОД. Мы в России тоже смотрели на Запад и тоже наращивали мощности, несмотря на сложности с каналами связи и на то, что в Москве и других крупных городах были практически исчерпаны резервы подключения к энергосетям. Но тут грянул кризис… И кто‑то решил продавать эти мощности, чтобы хоть как‑то вернуть вложенные средства. Поэтому сейчас поставщиками услуг, которые перекупили мощности ЦОД, заказывается вал рекламных публикаций в прессе. Все надеются, что в кризис заказчик предпочтет аутсорсинг. Здесь, собственно, и появляется термин «облако», по крайней мере с маркетинговой точки зрения. Но многие западные компании сейчас как раз отказываются от услуг аутсорсинга и возвращают раннее переданные сервисы внутрь компаний.

Владимир Попов: Коммерческие организации отказываются от аутсорсинга в двух случаях: когда их не устраивает или стоимость услуги, или ее качество. От качественного и дешевого аутсорсинга не отказывается никто. Но такую услугу можно получить только тогда, когда она становится массовой. У Google это выгодно — он имеет сотни тысяч, а может, уже и миллионы серверов, и удельная стоимость владения у них невероятно низкая. Это, кстати, один из элементов, на котором и строится сама идея облачных вычислений. Мы, с одной стороны, укрупняем ЦОД, а с другой — все максимально стандартизируем, чтобы потребитель мог выбирать между разными поставщиками, где дешевле при прочих равных условиях. Идея правильная, и мы движемся в том же направлении. Но пока нас тормозит отсутствие полезных приложений, предназначенных для работы в такой среде. С другой стороны, лет 15 назад, при переходе к клиент‑серверным вычислениям, было точно так же! Но в конце концов, когда научились писать такие приложения, все стало хорошо. И когда индустрия ПО научится писать эффективные приложения «под облака», когда это станет массовым, когда можно будет продавать их как сервис — с использованием облачной инфраструктуры, то процесс пойдет быстрее.

Максим Зубарев: Все мы сейчас говорили о публичном облаке. Но есть еще облако частное. И те сервисы, которые ИТ‑служба компании организует для внутреннего заказчика, — тоже не пустяк. Поэтому часто бизнес-заказчики, возможно под влиянием пропаганды, приходят к ИТ и требуют создать облачные сервисы. Бизнес считает, что это позволяет снизить затраты, делает инфраструктуру более гибкой и дает другие преимущества. Ведь приложения и данные отделены от устройств, что позволяет легко их перемещать географически. Естественно, бизнесу это нравится.

Кроме того, серьезнейшей проблемой является бум роста данных. За последние пять лет, по данным IDC, объем данных вырос вчетверо, или на 50% в год. При этом ИТ-бюджеты росли на 2% в год, а численность ИТ-персонала — всего на 1%. И управлять этим потоком, имея ограниченные ресурсы, тоже проблематично. Большая часть бюджетов, до 80%, идет на поддержку имеющейся инфраструктуры. На развитие остается очень мало. Таким образом, если инфраструктуру не менять, просто не хватит никаких сил даже на поддержку того, что уже есть. И создание частного облака — один из путей решения этой проблемы. Как и использование публичных облаков.

Яков Шпунт: Но такое решение может быть далеко не дешевым. Так, например, в результате одного из проектов по созданию рабочих мест на базе технологий «облачной» виртуализации конечная цена решения оказалась вчетверо дороже, чем у традиционного. На него пошли по другим причинам, в частности, связанным с недостатком энергомощностей и кадров.

Intelligent Enterprise: Важным вопросом остается и стандартизация. Как обстоит дело с этой проблемой применительно к облачным вычислениям? В каких областях при массовом создании инфраструктуры облачных вычислений стандартизация наиболее востребована?

Владимир Попов: Все надо рассматривать в комплексе. Реальный эффект можно получить, только используя стандартизованные подходы: общий набор интерфейсов, общие методы управления. Частное облако — это не просто трансляция интернет-технологий внутрь корпоративной системы, это еще и идеология. Создавая облако на основе только части инфраструктуры и оставляя при этом все остальное как есть, мы создаем фактически две параллельные системы. В итоге затраты на их содержание, скорее всего, вырастут. Чтобы этого не произошло, нужно собрать вычислительные ресурсы предприятия в общий виртуальный объем и применять общий подход к выделению этих ресурсов разным приложениям.

Александр Артюхов: Тогда давайте скажем, что множество этих ресурсов, каждый из которых приходится поддерживать, появилось не просто так. Почему? Потому что не существует мирового стандарта платформ для вычислений. Есть Intel, IBM, Sun, или теперь Oracle Hardware, мэйнфреймы… Представим себе, что нам надо работать с какой‑то ERP‑системой. Естественно, на ПК эту задачу решать никто не будет. Нужен серьезный сервер, возможно, даже мейнфрейм. Потом появляются другие задачи: электронная почта, портал, документооборот. А этих решений для имеющейся платформы может просто не быть. Приходится их строить на серверах x86. Так делают все, и в итоге приходится поддерживать минимум две разные системы.

И если бизнес хочет облако, то надо задать встречный вопрос: для чего? Ведь для целого ряда задач потери могут оказаться неприемлемыми. Например, для ERP‑системы переход в «облако» приведет к существенным потерям в качестве и производительности, если все поднимать на x86. А на EPIC и RISC просто нельзя запустить SharePoint или Exchange.

Владимир Попов: Более того, следует учитывать, что эти приложения не оптимизированы для работы в облачной среде. Вот, например, SNIA выпустил стандарт по организации хранения данных в облачной среде. Он основан на модели объектного хранения, запросах XML и http. В публичном облаке, наверное, так оно и будет. Но вот для современных баз данных это практически неприменимо. Придется расширять инструментарий.

А нужных стандартов пока нет. В результате у Amazon один набор инфраструктурных сервисов, у Google он хоть и похожий, но все же другой. Microsoft тоже пытается создать что‑то свое. В выработке пакета таких стандартов заинтересованы все участники рынка. Как только набор интерфейсов будет стандартизован, это приведет к взрывному росту количества приложений и всевозможных полезных наработок. А пока даже виртуальную машину невозможно перенести из одной облачной среды в другую, будь то решения VMware, Amazon, Microsoft. Виртуальные машины — это, пожалуй, самое простое. В них мы запускаем отдельные классические операционные системы и классические, не облачные приложения. Если мы, например, хотим разгрузить свой ЦОД от сред тестирования и разработки, то уже сейчас никаких проблем с этим нет — их легко можно поместить в «облако». Надо только выбрать, в какое.

Максим Зубарев: Не все серверы нужно виртуализировать. Особенно если учитывать такой фактор, как телекоммуникации и расстояния. Причем это относится не только к России. К примеру, сервис по созданию виртуального тома, если говорить о полноценном сервисе, с обеспечением когерентного кеша и синхронной передачи, возможен на расстояние не более чем 100 км. С использованием асинхронной передачи это ограничение снимается, но и рисков больше.

Александр Артюхов: Да и общая производительность по мере роста расстояний тоже снижается.

Руслан Заединов: Внесу нотку оптимизма. Стандарт на хранение данных в облаке, о котором тут говорилось, во многом повторяет модель хранения данных в Amazon, или S3. Мы ее опробовали в своем ЦОД и можем сказать, что это шикарная вещь! Пусть и для решения определенного класса задач. И если люди борются с опережающим ростом объема данных, которые растут также за счет резервных копий и всякого рода слепков данных, то модель S3 очень хорошо для этого подходит. Эта модель асинхронна, что позволяет распределить данные по множеству ЦОД. И запросы http очень удобны для объектной модели хранения: один слепок — один объект. Она очень удобна для резервного копирования в сети ЦОД. Вот задача, которую уже сейчас можно решать с помощью облачных сервисов. И S3‑совместимые облачные хранилища уже поддерживаются многими системами резервного копирования в качестве целевого устройства. Того же самого можно ожидать и для вычислений, но чуть позже, когда все поймут, как этим пользоваться. Станет таким стандартом API Amazon EC2 или какой‑то другой — покажет время.

А что касается сетей, то эта проблема постепенно решается. Так что у нас проблемы, связанные с восприятием облачных услуг заказчиками, будут сниматься даже быстрее, чем за рубежом. Просто потому, что мы начинаем «с чистого листа» и не должны перебарывать устоявшиеся представления.

Intelligent Enterprise: На рынке есть решения для безопасности, а есть и для безопасности в облаке. То же самое относится к API, резервному копированию и многому другому. Что, все придется открывать заново, но уже для работы в новой среде?

Владимир Попов: Мы можем использовать в облаке традиционные подходы, например, ставить внутри виртуальных машин классические агенты антивирусной защиты, агенты для резервного копирования данных и т. д. Но то же самое можно делать и на уровне гипервизора. Это дешевле, так как надо меньше экземпляров этих агентов и, возможно, лицензий. Кроме того, это более эффективно, так как агенты выполняются ближе к аппаратуре и практически не влияют на работу виртуальных машин. Приятно, что такие наработки и подходы уже появляются.

Максим Зубарев: Любой, кто движется в сторону использования «облаков», должен иметь средства, ориентированные на решение той или иной задачи в этой среде. Пусть даже если речь идет об инструментах, предназначенных для VmWare или другой виртуальной инфраструктуры.

Александр Артюхов: Все эти средства (резервного копирования, антивирусной защиты и прочие) должен иметь уже не заказчик, а про­вайдер.

Сергей Костяков: Получается, что сама «облачная» среда представляет собой практиче­ски ничто. Это и не приложение, и не устройство. Возможно, именно поэтому к «облакам» и относятся с некоторой настороженностью. Хотя масштабируемость при этом практически ничем не ограничена.

Руслан Заединов: С точки зрения пользователя «облако» — неисчерпаемый ресурс. Но если говорить о частных облаках (хотя к публичным это тоже относится, модель одна и та же), то это вполне конкретная вещь, которая получается после выполнения пяти последовательных шагов. Первое — каталог услуг, отражение бизнес-процессов компании на ИТ‑сервисы. Это результат договоренности с бизнесом или ключевыми пользователями. И если его нет, весь остальной разговор бессмыслен. Ведь даже инфраструктурные сервисы, измеряемые в мегабайтах и мегагерцах, призваны обслуживать какие‑то бизнес-задачи.

Второй шаг — виртуализация. Без нее не может быть и речи о гибкости и быстроте развертывания тех или иных сервисов. Хотя можно обойтись и без виртуализации. И иногда приходится так поступать, потому что не все задачи могут полноценно работать в виртуальных средах.

Третий шаг — автоматизация или управление вычислениями. Вот тут и проявляется отличие виртуализации от облачных вычислений. Именно наличие автоматизирующих элементов, которые разворачивают, сворачивают, масштабируют те или иные сервисы во всех их проявлениях, отличает «облако».

Четвертый шаг — биллинг, выставление счетов за потребленные услуги. И последний этап — оптимизация. Этот процесс бесконечен, поскольку бизнес меняется.

Максим Зубарев: Как можно обойтись без виртуализации? Ведь весь смысл «облаков» состоит в том, чтобы отделить приложения от физиче­ских устройств.

Руслан Заединов: В облаке могут существовать элементы, которые нельзя виртуализовать. Но при этом они будут масштабироваться в зависимости от задач. На «тяжелой» системе можно поставить такой гипервизор, который не будет занимать все ресурсы. На оставшуюся часть, своего рода аппаратный раздел, можно установить то ПО, например СУБД, которое способно работать и в физической среде, и в то же время в «облаке». Причем границы этих разделов можно менять при необходимости.

Владимир Попов: Но и в этом случае речь идет о виртуализации, просто она реализована по‑другому. И тут большой ресурс также делится на несколько более мелких. Более интересно решение обратной задачи, когда нам нужно объединить ресурсы и получить нечто большее, чем может дать самый мощный сервер. Сейчас эту проблему мы решаем тем, что дробим задачи на мелкие части, которые «размазываем» по ферме виртуализации или «облаку». Типичный пример реализации подобного подхода — Oracle RAC.

Руслан Заединов: Готов поддержать мысль о приложениях, которые должны «уметь» использовать распределенные вычислительные ресурсы. Есть такое мнение, что виртуализация — это когда много задач решается на одном сервере. GRID-вычисления — когда одна задача решается на множестве серверов. А одно вместе с другим дает облачные вычисления.

Александр Артюхов: А если такая задача одна: организация рабочих мест пользователей? Сейчас это делается в том числе и с помощью множества виртуальных машин, объединенных в «облако». Тут уже стоит задача разделения ре­сурсов.

Руслан Заединов: Эта задача решается в том ключе, о котором говорил Владимир. Каждое конкретное приложение можно оттранслировать с отдельного сервера на синтетический десктоп, которого просто нет в природе, и отображать его на «тонком» клиенте.

Intelligent Enterprise: Тема облачных вычислений неоднородна, она расщепляется на IaaS, PaaS и т. д. Вносит ли это какую‑то конкретику для корпоративного потребителя? Они более реальны и понятны, чем абстрактные «облака»?

Александр Артюхов: КРОК часто приводит пример, что облачные вычисления — это не GRID и задачи, которые решаются по данной модели, а совокупность услуг «инфраструктура как сервис», «платформа как сервис» и «ПО как сервис».

Владимир Попов: Инфраструктуру для «облаков» мы строим уже довольно давно. Другое дело, что она используется далеко не на 100%.

Максим Зубарев: Эта тема просто приобрела большой интерес в сообществе. Так, облачные вычисления заняли второе место в приоритете CIO на 2010 г. Это данные Gartner. Первое место заняла виртуализация. В 2009 г. «облака» даже не вошли в десятку. Западное сообщество еще год назад тоже считало, что это не для нас.

Яков Шпунт: Есть волна интереса и со стороны индивидуальных потребителей и малого бизнеса. Вот в последнем номере русской версии журнала PC Magazine опубликован переводной обзор лучших американских сайтов. И из 25 ресурсов пять представляют собой сервисы AaaS и SaaS, ориентированные на SOHO и SMB. Номером ранее там же был обзор CRM, где из пяти участников два — Zoho и SalesForce — облачные сервисы.

Intelligent Enterprise: Как влияют государственные границы на облачные вычисления? Стоит ли надеяться на поддержку государства, в частности в развитии инфраструктуры, и тогда относиться к созданному как к «национальному достоянию»? Это с одной стороны. С другой — мы, простые смертные, находясь в России, можем пользоваться сервисами Google или Amazon. Естественно, при условии наличия коммуникаций. И в этом смысле концепция облака, по сути, космополитична…

Владимир Попов: Здесь, скорее, надо говорить про Google. Его прикладные сервисы, например, почта, календарь и Документы Google, довольно популярны. Сервисы Amazon менее интересны для конечных пользователей. Хотя, например, для разработчиков сервисы Amazon могут оказаться более полезны. Но при этом всегда будут возникать вопросы, связанные с владением данными. И я не уверен, что в публичном «облаке» когда‑нибудь станут размещать данные, от которых зависит безопасность государства.

Александр Артюхов: ЦОД уже давно перешагнули государственные границы России. И среди компаний, использующих трансграничные ЦОД, есть крупные, в том числе и относящиеся к области розничной торговли. Во многом это связано с давлением регулирующих органов.

Руслан Заединов: Но давление регуляторов будет только усиливаться. Тот же закон № 152‑ФЗ требует, чтобы персональные данные хранились здесь. Будут появляться и новые акты подобного рода.

Яков Шпунт: В Швеции запрещено выводить из страны любую финансовую информацию. Бывают проблемы, связанные с межгосударственными отношениями. Например, Canon, у которой все производство во Вьетнаме, приходится идти на целый ряд ухищрений, чтобы обходить моменты, связанные с неснятыми запретами на многие контакты между США и Вьетнамом.

Александр Артюхов: Лазейки можно найти в любом законе. Тут главное — вопрос контроля. И именно вопросы безопасности станут основными, исходя из них будут решать, хранить данные в облаке или нет. Это даже более важно, чем вопросы регулирования. Ограничения, налагаемые законами, можно обойти, и их обходят. А что делать, если информация из «облака» ушла? И хорошо, если к регуляторам, а если к конкурентам? Можно сколько угодно прикрываться договорами, а бизнеса‑то уже нет… Так что риски увеличиваются.

Владимир Попов: Но точно такие же риски есть при любом аутсорсинге. Это вопрос доверия. Ведь не доверяя банку, счет в нем вы не откроете.

Максим Зубарев: Любой бизнес сопряжен с рисками. А что касается нашей темы, то некоторые риски даже могут быть сняты. Хотя сохранность данных действительно гарантировать сложно. Но тут вопрос можно решать с помощью страхования этих рисков. И некоторые компании такие услуги оказывают.

Руслан Заединов: Правда, есть законодательные ограничения. Российские страховые компании такие услуги оказывать не могут. И что касается доверия — это тоже большой вопрос. Наличие любых технических средств защиты информации не поможет, если доверие отсутствует. Но в любом бизнесе есть куски, которые можно вывести вовне без ущерба для безопасности. У нас есть проект в одном из банков, где в «облако» было перенесено все, что связано с разработкой и тестированием. В итоге заказчик избавился от большой обузы.

Александр Артюхов: В конечном счете мы возвращаемся к тому, что заказчик должен разделять свои системы и задачи на те, которые может передавать в «облако», и на те, которые не может.

Владимир Попов: Да, задачи и системы нужно ранжировать. Все задачи в «облако» не мигрируют. «Облако» — это инструмент, и у каждого инструмента есть своя область применения.

Intelligent Enterprise: Классический вопрос, с которого начинается обсуждение практически любой темы: что надо сделать, чтобы услуги, связанные с «облачными» сервисами, стали продаваться?

Яков Шпунт: Вот сразу хотел бы привести отрицательный пример. На одной из конференций, посвященных информационной безопасности, представляли SaaS‑сервис защиты от утечек информации. И стоимость этой услуги в год для компании, где до 500 рабочих мест, оказалась вдвое больше, чем у программно-аппаратного комплекса от вполне уважаемого вендора, который прослужит лет пять. И кто купит такую услугу?

Александр Артюхов: Покупка программно-аппаратного комплекса — это капитальные затраты, в то время как расходы на SaaS — операционные. Плюс ко всему, этот комплекс нужно где‑то поставить, выделить мощности, кто‑то должен его обслуживать.

Руслан Заединов: Не стоит забывать и про стартапы, у которых может вообще не быть своей ИТ-инфраструктуры. Подобные примеры есть и в России.

Владимир Попов: Многие вопросы хорошо отработаны. Например, PaaS — это дальнейшее развитие услуг хостинга. И многие параметры, за которые можно брать деньги, легко просчитать, как, например, ту же частоту процессора или объем хранимых данных. При этом заказчик получает «голую» инфраструктуру и может строить на ней все что угодно. Но при этом важно, чтобы заказчик понимал, чего же именно он хочет и как это по­строить.

Александр Артюхов: Тут, как я уже говорил, речь идет о частном случае аутсорсинга, когда нам предлагают услугу, которую мы можем купить, когда нам это будет выгодно не только по цене. Каким бы параноиком ни был заказчик, но если у него нет своего штата ИТ‑специалистов, он будет вынужден обращаться к аутсорсерам. И ему придется доверять им, несмотря на все мании и фобии. Или переплачивать втрое своим ИТ‑специалистам, которые «свои» лишь условно. Я, например, буду хорошо считать, во что мне обойдется наем своих специалистов, особенно при повышении страховых взносов после отмены ЕСН, и насколько дешевле будет использовать внешнюю инфраструктуру. В результате многие компании обходятся одним ИТ-директором, который выступает как связующее звено между бизнесом и аутсорсером. Причем речь идет о крупных компаниях. Так что к использованию и, стало быть, к приобретению за деньги облачных сервисов мы готовы ровно в той же мере, насколько мы готовы к аутсорсингу. Но чтобы это действовало, надо выработать SLA.

Intelligent Enterprise: Кто является потенциальным потребителем таких услуг? Есть ли тут зависимость от отраслевой принадлежности заказчика, специфики задач, масштабов его бизнеса или от чего‑то еще?

Владимир Попов: Тут надо различать публичные и частные «облака». Частную облачную инфраструктуру в принципе может построить себе любая организация, начиная с SMB. Другое дело — насколько это будет оправданным. Стать поставщиком публичного сервиса существенно сложнее.

Средние и крупные предприятия, на мой взгляд, смогут строить свои информационные системы, сочетая собственные ресурсы с публичными облаками. Малый бизнес и индивидуальные потребители будут пользоваться услугами публичного «облака».

Сейчас явно существует такая тенденция, что производители интересных программных продуктов стремятся «заворачивать» их в виде сервиса, а не продавать, как лицензии и коробки.

Если говорить об инфраструктуре под облачные сервисы, то здесь основными потребителями становятся операторы связи и хостинг-провайдеры, которые рассчитывают заработать на продаже платформы для высокоуровневых услуг.

Руслан Заединов: Я буду краток: в облачных сервисах нуждаются все. И это никак не зависит ни от формы собственности, ни от отраслевой принадлежности. Текущая модель построения инфраструктуры, если ее радикально не поменять, неэф­фективна. Отличаться будет только мотивация.

Сергей Костяков: Но ведь задачи между собой серьезно отличаются. При решении инженерных задач данных не так много, но сложные алгоритмы расчетов. С экономическими расчетами все наоборот: данных много, но алгоритмы простые. Много говорят о росте «цифровой вселенной», но вот ценность данных никто не измеряет. А она вырастает в существенно меньшей степени.

Максим Зубарев: Для решения таких задач есть специальные сервисы по классификации данных. Все слышали о концепции ILM. Но проблема состоит в том, что хранят все, поскольку просто не хватает сил разбирать растущие объемы данных.

Александр Артюхов: Сейчас все большее значение приобретает вопрос, сколько природных ресурсов расходуется на хранение данных. А данные «съедают» очень много и будут «съедать» еще больше, если их не ранжировать каким‑то образом. Или не сбрасывать те, что используются редко, на ленты или более дешевые носители. Нужно как‑то это стимулировать, например путем заградительных цен. Также нужно решить вопрос с переносимостью данных. Построить ЦОД в Москве будет существенно дороже, чем, например, в Красноярске, рядом с ГЭС.

Провайдеры и вендоры также должны обращать внимание на потребности заказчика. Многие корпоративные стандарты выработаны задолго до того, как появилась услуга SaaS. И в пакете корпоративного ПО не всегда и не всё можно перевести на SaaS. Именно потому, что пока не все вендоры идут на выпуск своих продуктов в виде SaaS. Хотя даже SAP, например, начинает уже двигаться в сторону SaaS.

Будет предложение по SaaS — будет предложение и по всему остальному спектру услуг. Если какой‑либо интегратор предложит нам платформу в ЦОД, сертифицированном по TIER 3, то мы пожмем друг другу руки и купим эту услугу. Но нам предлагают сейчас: «Приходите в ЦОД со своим оборудованием и делайте в нем что хотите, а мы ни за что не отвечаем».

Руслан Заединов: Да, в том, что касается SaaS, ситуация хуже. Не так давно я зашел на страничку одного интернет-магазина ПО в соответ­ствующий раздел и не нашел ни одного знакомого названия, кроме Exchange. К слову, Microsoft идет впереди многих вендоров в том, что касается SaaS. Возможно, его схемы лицензирования дороговаты, но в данном случае вопрос цены второстепенный.

А что касается ILM, то тут роль того самого заградителя для ненужных данных могут выполнить тарифы. Облачные подходы к хранению данных будут внедрять, и тогда за лишние объемы данных придется реально отвечать своим кошельком.

Максим Зубарев: И сервис должен быть измерим в деньгах, чтобы понимать, что можно отдать в «облако», а что имеет смысл оставить у себя.

Облачные вычисления в России

Валерий Корниенко,
руководитель направления развития сервисных услуг IBM в России и СНГ

Облачные вычисления открывают новую эру оперативности и эффективности предоставления ИТ‑сервисов, ресурсы выделяются в считанные минуты, эксплуатируются и возвращаются назад в пул ресурсов. Концепция облачных вычислений заключается в предоставлении сервисов, программного обеспечения и вычислительных мощностей по корпоративным или общедоступным сетям. Доступ к сервисам может осуществляться из любого места в любое время с помощью коммуникационнных средств, что значительно упрощает работу. Основополагающие принципы организации облачных вычислений — виртуализация ИТ-инфраструктуры, стандартизация предоставляемых ИТ-услуг и автоматизация предоставления этих услуг (порталы самообслуживания пользователей).

Выгоды от использования облачных вычислений получаются вполне практические — и сокращение расходов, и повышение продуктивности, и удобство для пользователей. Этими преимуществами уже пользуются компании по всему миру В России мы тоже наблюдаем постепенный рост уровня зрелости заказчиков и поставщиков. На данный момент российские заказчики более сфокусированы на реализации концепции приватных (частных) облаков, нежели на использовании публичных облачных сервисов. Чаще всего это связано с опасениями касательно сохранности данных и доступности облачных сервисов, а также с вопросами ИТ-безопасности. Кроме того, российский рынок облачных вычислений пока не очень хорошо структурирован, сфокусирован на предоставлении скорее программного обеспечения как услуги (модель SaaS), чем инфраструктуры (модель IaaS) или платформ (модель PaaS) как услуги. Глобальные игроки рынка облачных вычислений пока имеют малое присутствие на российском рынке с точки зрения физического размещения облачных инфраструктур на российской территории. Стратегические решения о присутствии и размещении ИТ-инфраструктур на российской территории глобальных игроков могут помочь сформировать данный рынок в России.