Тема лицензирования ПО сохраняет остроту. Она по‑прежнему весьма сложна и запутанна, причем нарушение правил игры чревато крупными проблемами уже на этапе эксплуатации и для бизнеса в целом, и для отдельных его руководителей, и для ИТ-менеджеров в том числе. Тем не менее наработан определенный опыт, позволяющий снизить затраты на покупки ПО. Не стоит забывать и новые технологии, такие как SOA и SAAS, а также свободное ПО, набирающее популярность. Эти вопросы мы и обсуждали на круглом столе.
Участники круглого стола:
Кирилл Раннев
глава представительства компании Embracadero Technologies
Евгений Воробьев
руководитель группы продаж Microsoft департамента системного ПО компании «АйТи»
Александр Артюхов
исполнительный директор дирекции информационных технологий торгового дома «Копейка»
Юрий Колесников
независимый консультант
Рашид Амиров
ИТ-директор компании «Предприятие Остек»
Яков Шпунт
редактор Intelligent Enterprise
Ведущий
Сергей Костяков
заместитель главного редактора Intelligent Enterprise
Intelligent Enterprise: Прежде чем переходить к основной теме, хотелось бы обозначить проблему возникновения у организации потребности в том или ином ПО и уже после этого назвать самые общие, но при этом и наиболее рельефные проблемы в сфере лицензирования программного обеспечения.
Юрий Колесников: Реальному бизнесу важно не ПО как таковое, а обеспечение той или иной деятельности. Такая бизнес-потребность идентифицируется операционным подразделением, в результате чего формируется заявка, а затем принимается решение о закупке. При этом бизнес сам должен аргументированно доказать необходимость того или иного ПО. Задача ИТ‑службы — помочь в решении этой задачи.
Дважды в моей практике мне приходилось внедрять такой подход к приобретению ПО. И каждый раз на первом этапе 80% заявок отклонялись по той причине, что заявитель не мог ясно сформулировать и обосновать ту выгоду, которую можно получить в результате внедрения ПО. Внутреннего заказчика это порой просто пугает. Причем речь идет не о рядовых пользователях, а о руководителях подразделений, ведь именно они по регламенту могут подавать такие заявки.
При выборе конкретного ПО и приобретении лицензий без проблем, конечно, тоже не обходится. Прежде всего возникает вопрос, какую выбрать схему лицензирования, чтобы оптимизировать начальную стоимость и стоимость владения и в то же время учесть налоговые вопросы, уменьшить риски потери инвестиций и т. д. Все эти моменты требуют обсуждения с юристами и бухгалтерами.
Рашид Амиров: В SMB-компаниях подача заявок на установку ПО от рядовых сотрудников — явление весьма распространенное. Руководитель подразделения их только визирует. И тут вполне может иметь место, например, и такой тезис: «хочу Photoshop». Другое дело, что в более продвинутой компании требование будет трансформировано так: «хочу редактор фотографий». Тут уже включаются ИТ, и нужный продукт начинают искать. Так что в компаниях из сегмента SMB просто не созрели до самой постановки задачи в терминах расчета выгоды от использования ПО. Хотя она их тоже касается в полной мере.
И это повышает роль ИТ в таких компаниях. Именно на них ложится задача доказать пользователю, что ему Photoshop не нужен, а можно обойтись бесплатным продуктом.
Правда, мне встречались и такие компании, где удовлетворялись практически все заявки на закупку ПО. В данном случае речь шла о компании, где всего около 100 сотрудников, хотя при этом далеко не бедной.
Юрий Колесников: Но все равно, пользователи не имеют права заказывать установку ПО, по крайней мере, в терминах продуктов. И это касается в равной степени как мелкого, так и крупного бизнеса. Такая задача должна ставиться исключительно как бизнес-потребность.
Яков Шпунт: Напомню, что многие бесплатные продукты отнюдь не бесплатны для корпоративного использования. А по поводу источников ПО хотелось бы также обозначить оборудование. Причем использование такого ПО сопряжено с массой нюансов и ограничений. Например, далеко не факт, что тот же Photoshop Elements из поставки сканера или МФУ можно будет использовать в условиях организации.
Евгений Воробьев: Сказанное выше — довод в пользу того, что к ПО надо подходить как к активу, пусть и нематериальному. Но тем не менее владение им мало чем отличается от владения мебелью, промышленным и ИТ-оборудованием. И когда компания начинает относится к ПО как к активу, многое сразу становится понятным.
Рашид Амиров: Но ведь есть бухгалтеры, которые до сих пор не умеют правильно учитывать ПО. Да и политика в области лицензирования у вендоров, в частности у Microsoft, запутана. Аудиторы также могут надавать вредных советов, и хорошо, если речь идет о коробочном ПО. Если же мы говорим о каких‑то программах лицензирования вроде Software Assurance, то вследствие правовой неопределенности возникает совсем тяжелая ситуация. Тут бухгалтеры порой действуют и вовсе произвольно. С одной стороны, все финансовые документы есть, но в то же время никаких фундаментальных, незыблемых доказательств они не представляют. А у контролирующих и правоохранительных органов может быть своя трактовка, отличная от той, которой придерживаются бухгалтеры и аудиторы…
В итоге у меня собрана очень толстая папка документов, которые в принципе могут оказаться полезными на случай проверки. Там, например, помимо лицензий и счетов‑фактур на ПО есть приказы, регламентирующие, какие именно сотрудники могут пользоваться тем или иным ПО.
Вместе с тем пока мы говорим об использовании ПО от крупных компаний, которые имеют представительства в России. Но есть продукция небольших компаний, продающих свои разработки через интернет-магазины. Корректно оформить это приобретение практически невозможно.
Реорганизация предприятия также может вызывать сложности. В моей практике был случай, когда предприятие меняло организационно-правовую форму. Пришлось обращаться к вендорам, чтобы оформить передачу ПО с одного баланса на другой.
Евгений Воробьев: Да, действительно, при смене организационно-правовой формы трудно быть уверенным, что все сделано правильно. А налоговые и правоохранительные органы действуют по своим внутренним инструкциям, и не все из них актуальны. Из-за таких проверок бизнес может и вовсе встать. Бывает и так, что документы просто теряются. В результате доказать легитимность владения ПО невозможно. А процедура восстановления лицензий чрезвычайно сложна.
Кирилл Раннев: Помимо стоимости, возникает вопрос удобства использования этих лицензий. Если переустановка того или иного средства с одного ПК или сервера на другой мучительно сложна, это ведь тоже должно влиять на принятие решения. В той же степени, как удобство его учета или использования. Бывают и разные типы лицензий. Классическими считаются именные, когда продукт привязывается к конкретному пользователю или ПК. В последнее время появились лицензии, не привязанные к конкретному человеку или рабочему месту. И какой вариант более удобен?
Не очень прост в нашей стране и сам процесс покупки ПО. В результате к моменту, когда тот или иной продукт наконец приобретен, необходимость в нем может уже исчезнуть. Простой пример — средства моделирования баз данных или анализа производительности, потребность в которых есть лишь тогда, когда такая модель делается. Нам не раз и не два приходилось сталкиваться с тем, что для такого моделирования использовались пробные версии, или и вовсе сам процесс делался «на коленке». А процесс одобрения закупки ПО идет параллельно. В итоге получается, что покупка юридически оформлена, а потребности в инструменте уже нет.
Мы пришли к выводу, что поскольку наши продукты необходимы на разных стадиях создания приложений, то их целесообразно объединить в набор с некоторой «оптимизированной» ценой, чтобы при этом по‑прежнему оставалась возможность покупать их по отдельности.
Александр Артюхов: Хотел бы подытожить и несколько расширить сказанное. Помимо того, что уже было озвучено, потребность в ПО может порождаться использованием нового оборудования или запуском нового сервиса. Потребность в лицензиях появляется также в связи с расширением функциональности рабочих мест, а это уже практическая реальность. И чтобы обеспечить персонал всем необходимым, приходится докупать ПО. А об этом пока не говорилось.
Кроме того, по мере достижения зрелости компания начинает задумываться о стандартизации. Ни для кого не секрет, что стандартизованное ПО существенно проще обслуживать и поддерживать. Кроме того, стандартизация легче помещает пользовательские пожелания в определенные рамки. Все это так или иначе приводит нас к необходимости разбираться с вопросами лицензирования.
Что касается вопросов учета и владения, то больной проблемой становятся особенности, связанные со спецификой холдинговых структур. В России само понятие холдинга четко не сформулировано, а проблемы связаны в том числе и с передачей ПО в аффилированные структуры.
Не случайно у той же компании Microsoft, например, корпоративное лицензионное соглашение сопровождается весьма объемным приложением, где содержатся комментарии применительно к национальному законодательству разных стран.
Intelligent Enterprise: Тема использования ПО в холдинговых структурах представляется небезынтересной — хотя скорее не сама по себе, а в связи с тем, что она так или иначе поднимает важную проблему возможности преобразования лицензий. Хотелось бы, чтобы участники высказались по этому поводу.
Рашид Амиров: Эти проблемы в холдингах возникают постоянно. С одной стороны, по словам вендоров, они понимают, что ПО передано дочерней компании. До внесения изменений в статью 146 УК РФ правомерность использования лицензий волновала только правообладателей, и такой вопрос не возникал вообще. А сейчас, когда контролирующие органы могут проводить проверки по собственной инициативе, возникают, мягко говоря, сложности. Даже если имеется письмо от вендора об отсутствии претензий с его стороны.
Кирилл Раннев: Да, у большинства вендоров лицензии не позволяют перемещения. И при этом каждый вендор придумывает свои процедуры на такой случай, и порой они мучительно сложны. Заказчики пытаются решать эти проблемы по‑своему, двигаясь при этом по различным траекториям. Мне лично, как главе представительства, приходится составлять письма о такой передаче.
Евгений Воробьев: По своей практике могу сказать, что крупные холдинги предпочитают модель лицензирования по подписке (Subscription). Такая модель, как показывает уже наработанная практика, позволяет легко зеркалировать контракты в объеме прав на дочерние структуры.
Рашид Амиров: Но у данной модели высокий порог вхождения. Например, невозможно купить Microsoft Office по программе OVS (подписке) на половину парка ПК. Microsoft требует покупать подписку на весь парк. И не имеет значения наличие закупленных лицензий по программе Software Assurance.
Еще одна смежная проблема связана с запретом на продажу высвобождаемого ПО. Если я заменяю, например, SAP на Dynamics AX, то я не могу выставить высвобождаемое ПО на продажу или сдать его продавцу. И пока бухгалтерия его не спишет, это ПО так и будет у меня висеть. А речь идет, подчеркну, о весьма ощутимых суммах.
Евгений Воробьев: Лицензионные соглашения, которые у вас есть не вполне полноценны, если исходить из стратегии развития Microsoft. По сути, вы имеете лицензии на текущие версии ПО без права перехода на более новые. С одной стороны, Microsoft выгодно, чтобы вы пользовались самыми последними версиями, с другой — им важны заказчики, которые платят регулярно (поэтому соглашения, как у вас, для них неинтересны). Поэтому в вашем случае Microsoft скорее всего не сможет предложить оптимальный для вас вариант. Но даже в вашем случае, уверен, можно найти какое‑то решение. Нужно обсуждать проблему с вендором.
Некоторая запутанность вопроса преобразования лицензий касается также предустановленных систем. Тут проще и дешевле будет приобретать оборудование сразу с той ОС, с какой нужно, тем более что этот вопрос легко решаем вообще, и при закупке большими партиями особенно. На практике при росте компаний рано или поздно возникает проблема модернизации дешевых предустановленных Home-редакций Windows, и если действовать по закону, это обойдется в весьма большую сумму.
А насчет продажи ПО не все так страшно. За рубежом есть хорошо развитый вторичный рынок ПО. В отношении Microsoft до 2007г. это касалось не только коробок, но и корпоративных лицензий. Единственным условием была передача всех лицензий в полном объеме. И только в 2007г. корпоративные лицензии сделали непередаваемыми. Оставлено исключение лишь для компаний, которые ликвидируются. Также фактически запрещена сдача ПО в аренду вместе с компьютером или иным оборудованием. Это касается продукции большинства вендоров.
Юрий Колесников: Вариант обхода таких ограничений — создание в рамках холдинга подразделения, являющегося Application Service Provider (ASP). Мне как‑то доводилось просчитывать такой вариант, и он оказался вполне реальным для крупного предприятия. И сейчас сдача ПО в аренду не противоречит главе 4 ГК РФ. Нужно только заключить специальное дополнительное соглашение. У большинства вендоров, важных для местного рынка, лицензионные соглашения допускают такое использование.
Кирилл Раннев: Вот поэтому и существуют поливендорные компании, которые покупают такое ПО, а потом его перепродают, действуя по всем правилам. Хотя те вендоры, которые ответственно подходят к рынку, оформляют дистрибьюторские соглашения. Иметь «серый» вход — слишком большой риск для покупателей. Надо понимать также, что вендоры, мягко говоря, не будут способствовать созданию и становлению вторичного рынка ПО. Это не совсем в их интересах. Насчет использования ASP тоже надо быть осторожным, поскольку далеко не у всех вендоров лицензии совместимы с этой моделью.
И еще, помимо холдингов, хотелось бы поднять тему слияний и поглощений. Купленной компании порой проще будет купить все ПО заново, чем переоформлять то, что они имели.
Intelligent Enterprise: Хотелось бы обсудить «неклассические» схемы лицензирования и работы с корпоративным ПО. Работоспособны ли эти инструменты в наших условиях?
Юрий Колесников: Упомяну такую возможность лицензирования, как приобретение ПО за рубежом. Мне пришлось немало заниматься этим вопросом в 2008—2009 гг. Начну с того, что никаких препятствий для этого нет. Так, к примеру, мы купили складскую систему напрямую у немецкого разработчика. И вместе с этой системой приобрели ASFU-лицензии СУБД Oracle. Этот вопрос я начал прорабатывать и дальше, выясняя, можно ли покупать лицензии на продукты Microsoft. Тоже никаких проблем. Единственным условием со стороны Microsoft стало лишь то, чтобы поддержка осуществлялась не в России, а по месту приобретения этих лицензий. Но и это оказалось преодолимым. Ведь очень многие глобальные компании имеют поддержку во всех странах присутствия. И чем моя ситуация отличается от той, что будет у германской компании, покупающей ПО для российского представительства? Ничем. И Microsoft это подтвердила. Правда, приобрели мы лицензии все равно в России. Это оказалось дешевле.
Хочу особо подчеркнуть, что у вендоров могут быть любые внутренние документы, которыми они могут размахивать тогда, когда им это выгодно. Но все равно эти документы не значат ничего. Есть российское законодательство, и есть договор с компанией, у которой я эти лицензии купил. Если были бы ограничения, то мне не имели права продавать лицензии.
Когда я руководил ИТ-направлением в крупной российской логистической компании, у нас уже был прецедент с Oracle. Речь шла о покупке их интеграционной платформы. От нас потребовали оплаты исходя из количества пользователей информации, получаемой с использованием платформы, которых, с учетом всех наших клиентов в России и за рубежом, насчитывалось около 100 тысяч. Вендор ссылался на какие‑то свои внутренние документы. Но почему нам следовало считать пользователей именно по такому принципу? Никаких, даже косвенных толкований ни в лицензионном соглашении, ни в договоре не нашлось. В конце концов с нами были вынуждены согласиться.
Возможен и другой компромисс: поддержку покупать в России. С тем же Oracle, не очень довольным, что лицензии на их СУБД были куплены в Германии, вопрос решился именно так.
Надо сказать, что на согласование этого может потребоваться много времени. Переговоры с Oracle длились больше месяца, с Mcirosoft и того больше. Кроме того, нужны квалифицированные юристы. Например, у нас многие вопросы были решены как раз в результате того, что пришел очень грамотный руководитель юридической службы.
И все эти усилия привели к тому, что нам удалось снизить затраты на лицензирование в расчете на три года более чем на 25%. А речь шла о шестизначной сумме в долларах.
Стояла и другая задача — не допустить потери лицензий, поскольку в рамках сокращения инфраструктуры выводилось из эксплуатации большое количество оборудования, в частности серверов.
Евгений Воробьев: Действительно, цены за границей могут быть по разным причинам ниже. Это может быть связано с другими ставками НДС, меньшей торговой наценкой. Есть и не совсем прозрачная прослойка в виде российского дистрибьютора. Лицензирование за границей возможно в нескольких случаях. Так, это допустимо, если есть аффилированная компания (зарегистрированная в регионе предполагаемого лицензирования), к которой можно присоединить лицензии в российских структурах. Второй вариант — приобретать ПО у международных компаний-реселлеров, которые имеют представительства в России, в том случае, если они могут предлагать уникальные условия (например, Enterprise Agreement с территорией покрытия, выходящей за пределы России или Select Agreemnet). Использование же Open лицензий Microsoft, купленных за границей, не является законным. Равно как нельзя использовать за границей лицензии, купленные в России. Это четко прописано.
Кирилл Раннев: Действительно, обычно в лицензионных соглашениях страна (или страны), где допускается использовать то или иное ПО, явно обозначена. И представительство поставщика ПО в России обычно делает все, чтобы приобретать это ПО было выгодно у российских партнеров. По крайней мере для нашей компании это свершившийся факт.
Рашид Амиров: И вот опять мы приходим к тому, что все это по силам только крупным компаниям. Интересы компаний сегмента SMB опять никого не волнуют.
Intelligent Enterprise: Продолжая тему «неклассических» схем лицензирования, не хотелось бы обходить популярную тему SaaS, которую можно рассмотреть под углом зрения как лицензирования, так и эксплуатации. Насколько данная модель перспективна и применима?
Рашид Амиров: Пока что SaaS, что облачные вычисления — модные игрушки, которыми все хвалятся, все хотят, но которые пока реально не работают. SaaS предлагается на нашем рынке крайне мало. Также никто пока не предлагает услугу типа «дать два часа поработать в Photoshop (или в другом продукте)». Вендорам ПО это невыгодно.
Евгений Воробьев: SaaS будет жить. Особенно в той нише, которая не затрагивает всех. Например, речь может идти о CRM. Возможны некоторые специализированные решения. Но при этом основные сервисы, такие как клиентские ОС, офисные комплексы, ключевые корпоративные системы, все равно будут традиционными. Вынос всего этого на сторону не для всех приемлем.
Кирилл Раннев: На Западе таким продуктом, как SalesForce, много кто пользуется. У нас же о нем не очень хорошо знают. Или аренда Microsoft Office через интернет-провайдеров. Правда, тут речь идет о домашних пользователях.
Очень важно то, что доступ к услугам SaaS может производиться практически сразу, когда возникает потребность в том или ином ПО, а при традиционной модели распространения с этим могут быть проблемы. Или когда коллективу разработчиков приходится исправлять ошибку в продукте, выпущенном пять — семь лет назад с использованием инструментов того времени. Откат на них будет мучением. В «облаке» же это вполне можно сделать. Мы такие средства уже начинаем предлагать. Та же задача может возникать в компаниях, где ряд филиалов использует ПО более старых версий. Или когда необходимо укомплектовать разработчика (особенно в больших командах) всем необходимым инструментарием. При традиционной модели только на переустановку и регистрацию инструментария требуется минимум полдня. А простой разработчика стоит весьма дорого.
Александр Артюхов: У нас был реальный опыт. В начале этого года мы вышли на одного из интеграторов по вопросу SaaS. И нам предложили передать им на баланс наше же оборудование, чтобы уже после этого мы взяли бы его в аренду вместе с ПО. Иначе им невозможно сдавать ПО в аренду по модели ASP. Да и вообще то, что связано с SaaS и всеми видами облачных вычислений, с точки зрения лицензирования — черное пятно, темный лес, где не совсем понятно, находимся мы в рамках закона или нет.
Яков Шпунт: На эту тему недавно была статья Владимира Разуваева в газете «эж Юрист». В ней он рекомендовал заключать договор практически так же, как и на поставку традиционного ПО.
Александр Артюхов: Вопросов нет до того момента, пока не придет проверка. Мы‑то наверняка сможем показать некую бумагу. А если объектом проверки станет наш арендодатель, и проверяющие сочтут, что имеют место нарушения с его стороны? Это проблема, и серьезная. Причем для всех клиентов этого провайдера SaaS. Тому пример — недавние проблемы у «Агавы». Есть и технические сложности, в частности с каналами.
Рашид Амиров: У меня был опыт, когда у фирмы, в которой я работал, органы забрали оборудование. С юридической точки зрения у фирмы не было никаких проблем, но оборудование возвращали в течение полугода. Фирма же не работала сутки — на следующий день мне привезли новые серверы, и из резервной копии все было восстановлено. В случае SaaS, если оборудование на чужой территории, что мне делать, особенно если нет своей инфраструктуры? А основания для такого сценария в условиях правовой неопределенности, безусловно, есть.
И с технической стороной вопроса тоже не все в порядке. Когда в прошлом году мы начинали процесс по запуску СРМ, то первый вопрос был: «Можем ли мы взять это ПО в аренду или использовать его по модели SaaS?» Увы, нам нужны были серьезные доработки и интеграция, и пришлось покупать. Еще один пример из жизни. Года три назад мы запускали MS Dynamics Nav для филиала в Ростове. Первое решение было — запустить их через терминальный сервер в Москве. К моему большому удивлению, на тот момент канал до Москвы с необходимой полосой пропускания смог обеспечить лишь один оператор с совершенно невменяемой ценой. В итоге купить эти лицензии оказалось дешевле.
Год назад я считал стоимость аренды MS Exchange Server. Тогда получилось, что это дорого и такая аренда зачастую оправдывается лишь при очень небольшом количестве рабочих мест.
Так что пока SaaS представлен в России в двух вариантах. Это или сдача в аренду виртуальных машин, или небольшие вкрапления ПО типа SalesForce. Правда, есть еще mail.ru.
Юрий Колесников: В моей практике был случай, когда информационная система поддержки управления персоналом при обновлениях требовала обновить еще и СУБД, что приводило к проблемам с другим ПО, в том числе и с учетной системой. А иначе невозможно было поменять формы документов. И чтобы минимизировать проблемы, приходилось держать эту систему со всем необходимым для ее работы на отдельном сервере. А что касается SaaS, то еще большой вопрос, выгодна ли эта модель потребителям. Но она однозначно выгодна вендорам. К тому же некоторые страны уже начали защищаться юридически. Так, например, в Швеции прямо запрещено размещать вне территории страны бухгалтерскую информацию.
Александр Артюхов: Ну, проблема каналов — не только российская. Разве что в Европе этих проблем поменьше, да и то не везде.
А перспективы у SaaS все же есть. Например, у не слишком богатых стартапов, когда денег нет, но работать надо. В качестве рабочих мест можно использовать неттопы и нетбуки или терминалы. И ПО может быть любым, в том числе и класса ERP. Например, JDЕ уже предлагают в аренду, в том числе и с доработками. Все на чужой инфраструктуре. Оплата идет по биллингу, в том числе и за использование каналов связи. Поскольку бывает критично соблюдение SLA, нужно предусмотреть резервный канал.
Традиционное же ПО используется лишь на одной-двух системах, скорее всего на ноутбуках генерального директора и финансового директора. Там может быть проприетарное ПО, может быть СПО. А ИТ‑специалисты отсутствуют за ненадобностью, кроме, возможно, специалистов по настройке ERP. И только потом, по мере роста, такая фирма может начать переход на свою инфраструктуру и ИТ-персонал, если будет потребность. Хотя это, конечно, пока только фантазии.
Евгений Воробьев: Это будет работать до тех пор, пока бизнес однороден. Когда появляются смежные бизнесы, начнутся сложности. Да и каналы имеют склонность падать, а их пропускной способности скоро перестанет хватать. Обеспечение же отказоустойчивости выльется в дополнительные затраты.
Рашид Амиров: Хотелось бы отметить и несомненные плюсы SaaS. Капитальные затраты тут практически отсутствуют, а запросы операционные легко бюджетируются и легко прогнозируются. Тут полная аналогия с call-центрами, ведь их аутсорсинг стал вполне привычным. К тому же «облако» великолепно подходит для тестовых систем.
Юрий Колесников: В бизнесе нет ничего более постоянного, чем изменения. Аренда приложений не освобождает от обучения пользователей и проектирования бизнес-процессов. А стыковка реальных бизнес-процессов с их реализацией в арендуемой системе может оказаться очень непростой задачей. Плюс ко всему, максимум через шесть месяцев бизнес-процессы становятся другими. Вопрос лишь в том, полностью другими или частично. И при модели SaaS эти изменения внести сложно, а иногда просто невозможно. А часто именно нестандартная реализация бизнес-процессов является конкурентным преимуществом. Есть и специфика бизнеса. Например, для логистического провайдера выстраивание системы работы с товаром клиента — это проект, выполняемый с каждым клиентом. И таких клиентов сотни, и каждый из них минимум раз в квартал что‑то меняет. Так что ASP и SaaS может быть очень хорошим решением, подходящим к определенным условиям, но далеко не ко всяким.
Даже в случае применения традиционной модели использования ПО целый ряд вендоров ведет весьма высокую активность, отправляя куда‑то определенные сведения с компьютера пользователя. А зная, что делают сотрудники, знаешь, чем занимается компания. При модели SaaS отслеживать такую активность намного сложнее.
Александр Артюхов: При использовании терминалов, наоборот, кража информации затрудняется. Тут единственной возможностью, по‑видимому, остается фотографирование содержимого экрана. Когда много стандартизованных рабочих мест, проще и дешевле будет организовать терминальный доступ. К тому же это дает много других преимуществ.
Intelligent Enterprise: Сейчас много говорят о программном обеспечении, относящемся к категории свободно распространяемого с открытым кодом (FOSS) или же просто свободного ПО (СПО). Эти разговоры, как известно, не в последнюю очередь связаны с политикой лицензирования. Каковы его перспективы в корпоративной практике?
Евгений Воробьев: В нашей компании направление Free and open source software выделено в отдельную компанию, что говорит о серьезности этого движения. У него наметился свой круг потребителей. К тому же решения на основе FOSS хорошо настраиваются под требования заказчика.
Хотя рассматривать его как панацею, конечно же, нельзя. А такое заблуждение часто встречается, особенно если учесть движение государственных органов в эту сторону. Но при этом забывают, что затраты на обучение и поддержку могут существенно превышать выгоду от нулевой стоимости лицензий.
Рашид Амиров: Один мой коллега пытался заменить Microsoft Office на OpenOffice.org. Сел считать, сколько он на этом сэкономит. И тут обнаружилось, что ему придется искать персонал, имеющий опыт работы с OpenOffice.org. А он стоит дороже. Плюс затраты на развертывание, интеграцию с информационными системами. В итоге затраты превысили бы отдачу. К тому же офисные инструменты редко бывают самодостаточными, а интеграция с другими системами у OpenOffice не очень хорошо налажена. Да и у Microsoft Office прежних версий с этим проблемы. Например, мы отказываемся от Microsoft Office XP лишь потому, что он не интегрируется с Microsoft CRM.
С другой стороны, защита периметра часто реализуется на свободном ПО. ПК с FreeBSD и прокси‑сервером Squid обходится дешевле коммерческих решений. Есть и целый ряд других задач. Например, управление проектами или ПО Service desk, где есть вполне качественные продукты. Но опять же, это решения не для конечных пользователей. Ну а FOSS — это своего рода инструмент давления на вендоров коммерческого ПО. Таковым оно становится, когда реально внедряется, а внедряется оно, когда на рынке существует компетентная экспертиза. Это относится, например, к решению Apache, которое является фактическим стандартом. Также появилась система управления контентом Drupal, которую сейчас много кто использует. И 1С со своим Битрикс, а также Microsoft с SharePoint уже начинают нервничать. Когда же открытый продукт продвигается одной компанией, то его использование весьма рискованно.
Кирилл Раннев: Мы, подобно хорошему доктору, делали эксперименты на себе. Еще в 2000г. мы разделили СУБД Interbase на две ветки: коммерческую и свободную, которая стала называться Firebird. И оба они живут, и неплохо себя чувствуют. Кому‑то нужен продукт, за которым стоит вендор, кому‑то нужен исходный код.
Хотелось бы также напомнить, что FOSS-продукты бывают двух категорий. За одними стоят компании, и их развитие вполне предсказуемо. За другими же стоит некое бесформенное сообщество, и продукт создается методом народной стройки.
Юрий Колесников: Мы пошли дальше расчетов и решили попробовать на части рабочих мест перейти к использованию OpenOffice. Почему это пришлось делать? Enterprise Agreement от Microsoft заставляло нас пользоваться единой версией Microsoft Office Professional, все возможности которой мало кому были нужны. Сначала мы хотели заменить на более дешевую редакцию Microsoft Office Standard, но оказалось, что необходимую функциональность обеспечивает OpenOffice, который не стоит ничего. Однако бизнес-приложения, которые хорошо работали с Microsoft Office, с OpenOffice не интегрировались. В результате там, где такая интеграция была нужна, пришлось оставить продукт Microsoft. Адаптационный период там, где заменили Microsoft Office на OpenOffice, длился около двух недель. Но никаких дополнительных специалистов не потребовалось. Кроме того, появился аргумент в переговорах с Microsoft.
Александр Артюхов: Что касается проприетарного ПО, SaaS и СПО, то рынок все расставит по своим местам. У каждой из этих моделей есть своя ниша, и на все 100% ни одна из этих моделей никого не удовлетворит. Причем сама неудовлетворенность конечного потребителя будет выступать как двигатель прогресса в развитии новых моделей лицензирования.
